Джон Джорд Хейг.

В воскресенье 20 февраля 1949 г. в полицейское управление лондонского района Челси явились два человек - мужчина и женщина - сделавшие заявление об исчезновении их соседки по пансиону по фамилии Дюран - Декон .

Оливия Дюран - Декон . Исчезновение этой 69 - летней женщины послужило толчком для расследования "дела Джона Хейга" .

Заявительница - звали ее Констанс Лейн - рассказала , что является подругой пропавшей женщины , которая отсутствует уже около суток ; она сильно тревожится за ее судьбу . Дюран - Декон исчезла вчера после завтрака , в пансионе не ночевала , к завтраку - не вышла . Подобные отлучки ранее не случались ; г - жа Дюран - Декон одинока и абсурдно предпологать , что она могла куда - либо надолго уехать никого не предупредив об этом .

Спутник Констанс Лейн был в своих словах более точен и нарисовал исчерпывающую картину происшедшего . Он начал с того , что представился Джоном Джорджем Хейгом , директором компании "Харстли продакт" ( "Hurstlea products" ) , который накануне назначил встречу г - же Дюран - Декон на одном из лондонских вокзалов , дабы вместе отправиться в городок Кревли .

В этом небольшом городке , расположенном в Западном Суссексе , находится один из четырех филиалов компании Хейга , который они планировали осмотреть , поскольку решали вопрос об организации совместного бизнеса . Прождав на вокзале почти час , Джон Хейг вернулся в пансион и сообщил Констанс Лейн о неявке Дюран - Декон . Утром они узнали от горничных , что исчезнувшая женщина в гостинице так и не появилась . Убедившись , что к завтраку г - жа Дюран - Декон не вышла , они решили официально проинформировать о происшедшем полицию . Пропавшая женщина была уже не молода - 69 лет ! - и возможно , в настоящую минуту нуждается в помощи .

Заявление Лейн и Хейга должным образом было задокументировано , но поскольку воскресенье было выходным днем , оперативная работа по проверке поступившего сигнала была отложена до понедельника .

А в понедельник , 21 февраля 1949 г. это дело попало в руки женщины - сержанта Ламбоурн . Поскольку накануне она не имела возможности поговорить с заявителями лично , то поэтому направилась по месту их проживания в гостиницу "Онслоу карт хоутел" в южном Кенсингтоне .
Небольшая уютная гостиница не была пансионатом для престарелых в традиционном понимании , хотя некоторые из постояльцев жили там годами . Сорокалетний Джон Хейг резко выделялся на фоне основной массы постояльцев своей живостью и моложавостью .

Джон Джордж Хейг .

Он повторил сержанту свой давешний рассказ и был вполне убедителен : своим видом и обхождением он вполне соответствовал типажу топ - менеджера компании средней руки . Ламбоурн поинтересовалась у Хейга профилем его работы и услышала в ответ целую лекцию о конверсии оборонной промышленности и применении в мирных целях различных разработок из области материаловедения . Сам Хейг , по его словам , занимался патентным поиском и продвижением на рынках передовых технологий по производству уникальных материалов , способных работать в агрессивных средах . Кроме того , его компания ведет широким фронтом и собственные научно - исследовательские работы в этом направлении , заверил Хейг сержанта . Ламбоурн поинтересовалась адресами филиалов и Джон Хейг вместо ответа вручил ей солидно выглядевшую визитку с телефонными номерами и почтовыми адресами для контакта .

Звучало сказанное вполне достоверно , да и поведение Хейга не внушало ни малейших подозрений , но впечатление респектабельности , которое он произвел на сержанта Ламбоурн , неожиданно разрушил разговор с одним из менеджеров гостиницы .

Менеджер была настроена в отношении Хейга достаточно скептически . Она рассказала полицейскому о том , что "преуспевающий бизнесмен" умудрился задолжать довольно большую сумму за свое проживание ; настолько большую , что его попросили официально погасить ее . Речь шла не много ни мало как о 50 фунтах стерлингов . Сам по себе такой долг был для строгой чопорной Англии верхом неприличия . Кроме того , довольно странным казалось проживание сравнительно молодого и жизнерадостного мужчины среди состоятельных , но одиноких старушек . Менеджер позволила себе высказаться в том духе , что , мол , не является ли Хейг банальным охотником за богатыми вдовами ?

Как бы там ни было , женщины поняли друг друга . Сержант Ламбоурн позвонила в правление филиала компании "Харстлеа продактс" в Западном Суссексе , в г. Крэвли , и попросила секретаря соединить с директором . Позвонила она наобум , вслепую , прекрасно зная , что директор - т. е. Джон Хейг - находится сейчас в Лондоне . К ее немалому удивлению , секретарь тут же соединила с директором . Оказалось , что последнего зовут Джонсом , он прекрасно знает г - на Джона Джорджа Хейга , но последний никогда не работал в этой компании и уж тем более не был ее директором . Хейг всего - навсего арендует двухэтажный кирпичный флигель на территории компании в г. Крэвли .
Сержант Ламбоурн почувствовала себя необыкновенно заинтригованной таким поворотом событий и немедля связалась с полицией Западного Суссекса . Она попросила коллег собрать всю возможную информацию как о самом Хейге , так и его занятиях в г. Крэвли и действовать по возможности неофициально , не привлекая к себе внимания .

Параллельно с этим , Ламбоурн запросила материалы на Хейга из полицейского архива . Через час в ее распоряжении оказалось в высшей степепени впечатляющее досье ; впечатляющее как своими размерами , так и содержанием .

Родился Джон Джордж Хейг 24 июля 1909 г. Он был единственным в семье ребенком и притом очень поздним : мать родила его в 40 лет . Вплоть до 1933 г. семья проживала в г. Аутвуд , где была активным членом тамошней колонии "плимутских братьев" - весьма мрачной религиозной секты нехристианского толка . В 1930 г. Хейг имел первое столкновение с законом - работая в рекламном агенстве взял у компании - заказчика часть оплаты наличными , тем самым обманув как рекламную компанию , так и государство . Рекламную компанию - тем , что фактически занизил стоимость договора , а государство - тем , что сокрыл от налогообложения часть платы по договору . Дело вышло шумным и крайне неприятным . Хейг , кстати , считался очень одаренным работником , получавшим едва ли не самые большие гонорары в компании . В свои неполные 21 год он уже имел красный спортивный "альфа - ромео" , стоивший по тем временам целое состояние . Хозяева рекламной компании доказывали налоговым полицейским , что они не подталкивали Хейга к такого рода мошенническим проделкам и грозили ему судебным преследованием . После полугодовой волокиты дело , правда , замяли ; Хейг потратил уйму денег на юридические консультации , остался без автомашины и работы . И хотя в тот момент он в тюрьму не попал , полицейское досье на него завели .

Голубоглазому улыбчивому молодому человеку урок не пошел впрок . В июне 1934 г. его фамилия появилась при расследовании одного довольно банального мошенничества . Суть его состояла в следующем : Хейг устроился работать в компанию , занимавшуюся оптовыми поставками бытовой химии . Компании был нужен грузовой автомобиль , покупку которого и поручили Хейгу , обязав его не выходить за пределы обусловленного денежного лимита . Джон вступил в сговор с владельцем автомагазина , занимавшегося торговлей подержанными автомашинами . Через этот автомагазин была осуществлена продажа арендованного грузовика , документы на который были довольно грубо подделаны . Документы продавца , разумеется , тоже были поддельными . При этом и Хейг , и хозяин автомагазина сделали вид , что подделку не разобрали . Хейг , фактически , продал самому себе ( точнее фирме , в которой работал ) угнанную машину . Фирма - арендодатель принялась искать грузовик и быстро его нашла . Машину полиция отняла у компании - покупателя и возвратила законному владельцу . Компания - покупатель , где работал Хейг , осталась и без грузовика , и без денег . В течение четырех месяцев длилось следствие , Хейга изобличили и отправили на 15 месяцев в тюрьму . Примечательно , что провернув мошенничество с грузовиком , он поспешил жениться ( брак был зарегистрирован 6 июля 1934 г. ) , а оставшись без денег и свободы - развестись . Брак Джона Хейга продлился фактически три месяца .

В 1937 г. Джон Хейг имел новое столкновение с законом , на этот раз более серьезное . Он открыл под торговой маркой крупной оптово - сбытовой компании собственное дело . В снятом помещении он оборудовал склад и контору , занимавшуюся отгрузкой товаров бытовой химии , нанял необходимый для этого персонал , причем люди были уверены , что действительно работают на крупную компанию , и развернул широкую торговлю . Это мошенничество открыли даже быстрее , чем предыдущее , а вот наказание оказалось не в пример более строгим : теперь Хейг сел в тюрьму на четыре года .

Из учетной формы на Джона Джорджа Хейга сержант Ламбоурн узнала , что тот и после этого попадал в поле зрения органов охраны правопорядка . Так , весной 1944 г. автомобиль Хейга попал в катастрофу - упал с мелового утеса в пропасть . Хейг успел выскочить из автомашины и отделался ушибом головы при падении . Нюанс заключался в том , что на дне пропасти , рядом с местом падения машины , полиция обнаружила труп мужчины . Последний , кстати , так и не был идентифицирован . Возникло подозрение , что автокатастрофа явилась инсценировкой , призванной замаскировать убийство . Джон Хейг довольно долго находился в разработке как перспективный подозреваемый .

Несмотря на то , что Хейг был и остался до конца главным подозреваемым в убийстве неизвестного мужчины , доказать его вину так и не удалось .
Пока сержант Ламбоурн изучала в высшей степени любопытное досье Джона Хейга , ее коллеги из Западного Суссекса занимались проверкой бизнеса этого господина в г. Крэвли . Они установили , что Хейг арендовал 2 - этажный кирпичный флигель на территории принадлежащего "Харстлеа продактс" производства , обнес его высоким дощатым забором и оборудовал отдельным входом . Инспектору Пэту Хеслину показали этот флигель , но полицейский в тот день воздержался от обыска , поскольку не имел на то санкции атторнея и не знал , как отнесется к подобной инициативе сержант Ламбоурн .
Информация из г. Крэвли оказалась для последней очень кстати . Теперь сержант в точности знала , что Хейг позволял себе присваивать не принадлежащие ему звания и должности . Трудно было судить чем вызвана такая жажда мистификаций - корыстью или инфантильностью - но она уничтожала всякое доверие к Хейгу как свидетелю . Ламбоурн попросила Хеслина узнать , не появлялся ли Хейг в г. Крэвли 19 февраля вместе с женщиной ; если "да" , то каковы были ее приметы .

Сама сержант сосредоточилась на уточнений сведений о Хейге ; для этого были разосланы необходимые запросы в места его прежнего проживания . Кроме того , сержант принялась более тщательно опрашивать постояльцев гостиницы "Онслоу карт хоутел" . В течение последующих пяти дней к Ламбоурн стекалась самая разнообразная информация , в той или иной мере касавшейся Хейга . Важно было должным образом эту информацию оценить

Оказалось , что после первой отсидки Джон Хейг вернулся к родителям в Аутвуд и устроился работать в химчистку . Менее чем через полгода хозяин химчистки погиб в дорожной аварии : оказался неисправен мотоцикл . Не существовало никаких объективных оснований для подозрений в адрес Хейга , но сам по себе факт мог расцениваться как настораживающий . Жители гостиницы проинформировали сержанта о весьма любопытном отклонении в поведении этого человека : Хейг старался не снимать перчаток . Он был одержим боязнью грязи , постоянно мыл ркуи и чистил зубы ; даже в теплую летню погоду носил тонкие кожаные перчатки . Мать родила его в 40 лет после 11 - летнего бесплодного брака . Вряд ли можно было считать такого ребенка образцовым .

Но даже не эта любопытная информация встревожила сержанта Ламбоурн по - настоящему . В конце - концов , мало ли вокруг истериков , которые ни при каких условиях не пойдут дальше мелкой бытовой тирании и уж точно не совершат уголовного преступления ! Сержант заподозрила неладное , когда на ее запросы в самые разные государственные органы пришли ответы , написанные точно под копирку , из которых можно было заключить , что никто в Великобритании не знает изобретателя Джона Хейга и возглавляемое им инновационное бюро . Не существовало никаких патентов , выданных этому "специалисту в области материаловедения" , не поступало даже заявок на патентный поиск в его интересах ! Возглавляемая им организация ничего не исследовала , ничего не внедряла , не занималась "конверсионными проработками" , о которых он по , уверению соседей в гостинице , говорил подолгу и увлеченно . Да что там конверсия ! - саму эту организацию так розыскать и не удалось .

Но в таком случае возникал закономерный вопрос : какими же исследованиями занимался Хейг в двухэтажном флигеле , аренду которого он продлевал уже дважды ? Что заставило его обнести это здание глухим забором и оборудовать отдельным входом с улицы ? Какие тайны он намеревался укрыть за этим забором от посторонних глаз Сержант Ламбоурн еще раз связалась с полицией округа Хорсхэм и попросила провести обыск во флигеле , который был сдан в аренду Хейгу . В субботу 26 февраля 1949 г. сержант Хеслин с группой полицейских и понятых прибыл для осмотра помещения "конверсионной лаборатории" мистера Хейга . Весьма убогое помещение флигеля никак не отвечало представлениям о том , каким должно быть подобное место.

"Конверсионное производство"

В самом просторном помещении первого этажа была обнаружена 205 - литровая бочка на стенках и дне которой сохранились следы какого - то вещества , похожего на парафин . Тут же находились металлические лотки со следами коррозии , мотки проволоки , лист красной промасленной бумаги , фрагменты хлопчатобумажной ткани и ватина . Рядом со столом находились три 10 - галлонные бутылки в соломенной упаковке . Такие емкости обычно использовались для транспортировки едких химических веществ . Две бутыли были полностью пусты , третья - наполовину заполнена прозрачной бесцветной жидкостью . Лабораторный анализ показал , что это - концентрированная серная кислота . На гвозде висел резиновый передник , а на столе лежали резиновые перчатки со следами химикалиев . В солдатском вещмешке полицейские нашли противогаз .

Любопытные находки этим не исчерпывались . На столе лежили части разобранного ручного насоса , явно поврежденного кислотой , которая разъела уплотнительные кольца на поршне и подводящий шланг . Было видно , что владелец пытался отремонтировать насос , но разобрав его , предпочел далее не возиться и оставил свое намерение .

Особое внимание полицейских привлекли личные вещи : ручная мужская сумка и атташе - кейс . Первая имела табличку с гравировкой инициалов хозяина - JGH - и принадлежала , очевидно , Джону Джорджу Хейгу . Внутри этой сумочки лежали различные документы , которые никак не могли принадлежать Хейгу . Удостоверения личности , шоферские права , метрики и свидетельства о заключении брака были оформлены на фамилии Мак - Свон и Хендерсон . Фотографии , там где они были вклеены , ничуть не напоминали Джона Хейга . Тут же , в сумочке , лежал револьвер "Энфилд" 38 - го калибра и 8 патронов к нему . По следам нагара и запаху пороха нетрудно было определить , что из пистолета не так давно стреляли , после чего оружие спрятали , не почистив .
В пустом атташе - кейсе была обнаружена квитанция на чистку пальто из барашка , выписанная неделей ранее - в субботу , 19 февраля - химчисткой в г. Рейгейте .

Сержант Хеслин , разумеется , не мог должным образом оценить ценность для следствия найденных вещей , а потому доложил обо всем увиденном своему начальнику - старшему инспектору Шелли Сименсу . Последний распорядился выставить охрану возле флигеля , изъять для микроскопического анализа пригодные для этого личные вещи и позвонил в Лондон сержанту Ламбоурн .

Но и сержант Ламброун , и инспектор Сименс знали , что обязательно следует поинтересоваться вещью , сданной в чистку в Рейгейте .
На следующий день барашковое пальто было получено по квитанции Хейга полицейским в штатском . В заявлении на розыск исчезнувшей Оливии Дюран - Декон было указано , что в последний день женщина вышла из гостиницы в пальто , отороченным мехом барашка . Потому в то же самое воскресенье его предъявили для опознания обслуживающему персоналу "Онслоу карт хоутел" . Пальто было опознано . С этого момента Ламбоурн более не сомневалась : Джон Хейг причастен к исчезновению Дюран - Декон . Вопрос сводился к тому , как юридически корректно доказать это .
Последовало обращение к атторнею за санкцией на обыск номера Дюран - Декон и личных вещей пропавшей женщины . Ордер был получен вечером в воскресенье и обыск в гостинице было решено провести в понедельник 28 февраля 1949 г.

Кроме того , сержант Ламбоурн сделала в воскресенье еще одно очень важное дело : она официально передала в прессу информацию об исчезновении Оливии Дюран - Декон . Вечерние воскресные газеты сообщили лондонцам обстоятельства расследования в самых общих чертах . Во всяком случае , в этих первых репортажах ничего не говорилось ни о двухэтажном флигеле в г. Крэвли , ни о находке барашкового пальто ... Зато , выполняя пожелание сержанта , газеты поместили фотографии Джона Хейга и Констанс Лейн , заявивших полиции о пропаже соседки по пансиону . Хейга никто ни в чем не обвинял , напротив - репортеры отмечали его высокую гражданскую ответственность и бдительность .

Разумеется , вся эта комедия была затеяна сержантом Ламбоурн с единственной целью : растиражировать фотографии Хейга в надежде , что найдутся люди , способные внести ясность в проделки этого джентельмена , с каждым часом вызывавшем все большие подозрения сыщиков .
Расчет на опознание оправдался даже быстрее , чем рассчитывали полицейские .

Еще до полудня понедельника в полицейское управление района Челси поступило сообщение о том , что некий ювелир опознал на газетных фотографиях Джона Хейга и готов сделать некое важное заявление , касающееся проводимых полицией розысков . Поскольку сержанта Ламбоурн на месте не оказалось - она занималась обыском номера Дюран - Декон в гостинице - ювелиром занялся инспектор Саймс . Заявитель - лицензированный ювелир и оценщик по фамилии Булл , владелец ломбарда , рассказал следующую историю : в субботу 19 февраля 1949 г. мужчина , назвавшийся Джоном Хейгом , принес ему на оценку некоторые женские ювелирные изделия . Булл сделал оценку возможному закладу , которая , видимо , клиента не устроила . Но уже 22 февраля тот же мужчина опять явился к нему и предложил в заклад те же самые вещи , правда уже без дамских часиков , которые были у него на руках за три дня перед тем . Ювелир сделал вид , что не узнал визитера и тот , при оформлении закладных документов назвал себя иначе , нежели в первый раз . Теперь он именовал себя не Хейгом , а Маклином .

Едва клиент удалился , оставив вещи в залог и получив за него 131 фунт стерлингов , как Булл бросился проверять указанный Хейгом - Маклином адрес и телефон . Как нетрудно догадаться и номер телефона , и адрес проживания , и фамилия клиента оказались вымышлены ! Поэтому , когда ювелир увидел знакомое лицо в репортажах криминальной хроники , он почел своей прямой обязанностью информировать полицию о том , что заявитель в деле об исчезновении женщины сдал в ломбард после ее исчезновения женские украшения .

Инспектор Саймс заявил Буллу , что в интересах дела драгоценности требуется конфисковать и для этого проехал в ломбард ювелира , где и оформил должным образом изъятие .
В это же самое время проходил обыск в "Онслоу карт хоутел" . В номере , принадлежавшем Дюран - Декон , были найдены кусочки ткани и меха , которые указывали на то , что их использовали для латания одежды . На пальто , изъятом в химчистке , были заметны следы аккуратной реставрации ; его обладательница явно была женщиной рачительной , бережливой . Дабы убедиться в том , что пальто из химистки принадлежит именно Оливии Дюран - Декон , обнаруженные кусочки каракуля и драпа изъяли для проведения сравнительного анализа волокон . Но следует сказать , что к тому моменту уже никто из полицейских почти не сомневался в том , чья именно вещь была сдана на чистку в г. Рейгейте . Когда же стало известно о заявлении ювелир Булла , полицейские решили , что медлить с допросом Хейга далее не следует . Детектив Вебб , присутствовавший при обыске , был послан за Хейгом , проживавшем в N 404 .

Постучав в дверь , Вебб вежливо попросил Хейга одеться , дабы проехать вместе с ним в полицейское управление для уточнения некоторых деталей сделанного ранее заявления . Хейг демонстрировал стремление помочь полиции : "Конечно ! ",- воскликнул он , - "Я буду делать все , чтобы помочь Вам , Вы же это знаете !" Он прямо - таки излучал доброжелательное внимание и явно пытался казаться наивнее , нежели был на самом деле .

Будучи доставленным в полицейское управление района Челси , Хейг с самым безмятежным видом уселся на скамью и принялся ждать , когда его позовут . Полицейские же решили его немного потомить , заставить волноваться и потому не спешили приглашать для допроса . Почти два часа Хейг просидел на жесткой скамье , демонстрируя абсолютное самообладание , после чего вежливо попросил газету , прикрыл ею лицо и ... уснул . Поначалу полицейские решили , что Хейг всего лишь имитирует сон , но через час стало ясно , что подозреваемый и в самом деле спит сном агнца .

После более чем трехчасового ожидания детективы были вынуждены признать , что перед ними преступник с незаурядной психоэмоциональной устойчивостью . Либо невиновный .
Хейга пригласили на беседу , которая очень скоро приняла форму жесткого допроса со все более нараставшим акцентом на недоверие к его ответам : зачем Вы лжете , заявляя будто занимаетесь конверсионными технологиями ? для чего арендовали здание в Крэвли ? каким образом в Ваши руки попало пальто миссис Декон ? а как Вы завладели ее ручными часиками ? В первые минуты Хейг держался самоуверенно и высокомерно , но быстро сообразив , что полицейским уже многое известно , принялся рассказывать историю о том , как Дюран - Декон сделалась жертвой шантажа и попросила его помочь ей выйти из тяжелого положения . По тому , как Хейг повел свой рассказ , детективы моментально поняли , что он сам не знает каким сделать его окончание . Искусственность собственной выдумки почувствовал , видимо , и сам допрашиваемый , поскольку он вдруг замолчал и дал понять всем своим видом , что ничего более не скажет .

Допрос было решено прервать на некоторое время : это был еще один психологический ход полицейских , призванный заставить обвиняемого "повариться в собственном соку" и усилить его панику . В комнате для допросов вместе с Хейгом остался только детектив Вебб , тот самый , что привез его из гостиницы . Быть может , молодой полицейский импонировал Хейгу своей корректностью , потому что тот обратился вдруг к нему со своим вопросом : "Как Вы полагаете , у меня есть шанс угодить в Бродмур ?" Бродмур был тюрьмой для душевнобольных уголовников и Вебб , разумеется , моментально понял , к чему клонил его vis - a - vis : похож ли он на психбольного или нет ? Полицейский не знал , какого ответа ждет от него Хейг и , боясь повредить следствию , отказался отвечать на вопрос .

Когда перерыв окончился и четверо допрашивавших полицейских возвратились в камеру , Джон Хейг многозначительно произнес : "Если я скажу правду , вы все равно не поверите мне - это прозвучит слишком фантастично !"
Тот рассказ , который последовал после этих слов , по праву можно назвать одним из самых необыкновенных повествований в истории криминалистики . Это был рассказ о растворении тел убитых людей в концентрированной кислоте .

То , что Хейг вознамерился вдруг рассказать полицейским о том , как он уничтожил в кислоте тело Дюран - Декон , показалось поначалу совершенно необъяснимым . В принципе , сами детективы были весьма далеки от того , чтобы обвинять Хейга в чем - либо подобном . Но преступник сам очень скоро объяснил мотивы своей откровенности : он не боялся обвинения в убийстве на том основании , что старинная норма английской правовой системы требовала непременного предъявления в качестве объекта преступного посягательства тела погибшего человека . Другими словами , обвинение в убийстве не могло быть доказано до тех пор , пока обвиняющая сторона не предъявляла обнаруженного ею трупа . Эта правовая норма - известная как corpus delicti ( буквально - "наличие тела" ) - служила порой , особенно в средние века , серьезной препоной для отправления правосудия . По состоянию на 1949 г. она не считалась формально отмененной и Хейг , по - видимому , был чрезвычайно доволен тем , что сумел загнать полицейских в логический тупик . "Как вы докажете совершение мною убийства" , - разглагольствовал он на допросе 28 февраля 1949 г. , - "если тело Дюран - Декон не существует ? Оно полностью растворено кислотой !"

Велеречивый монолог Хейга длился в тот день более 2,5 часов . Детективы , допрашивавшие Хейга , обратили его внимание на то , что он дает показания без адвоката и предложили ему вызвать защитника . Хейг отмахнулся от этого совета , заявив , что ему адвокат не нужен . Это показная самонадеянность не обманула полицейских ; они прекрасно поняли , что искушенный в юридических нюансах Хейг специально хочет сделать свое заявление без адвоката , чтобы в дальнейшем отречься от всего сказанного . Тем не менее , останавливать его не стали - стоило выслушать до конца все , что тот намеревался высказать .

Хейг поведал , что для убийства Дюран - Декон он нарочно заманил женщину за город , в Крэвли . Дабы уговорить осторожную женщину выехать за пределы Лондона , он заявил ей , что разработал новую технологию по производству накладных ногтей . Технология эта требовала некоторых инвестиций для организации производства , но сулила , якобы , неплохие дивиденты . Заинтригованная Дюран - Декон пожелала стать компаньоном в бизнесе Хейга и отправилась в Крэвли осматривать "производственные мощности" . Там Хейг застрелил женщину выстрелом в голову ; никаких нарочитых мучений жертве не причинял , поскольку , по его словам , являлся противником всякого рода лишних издевательств и унижений . Для растворения тела , он использовал заранее заготовленную серную кислоту , которая великолепно расщепляет биомассу . Тело Дюран - Декон он поместил в 45 - галлонную бочку ( 205 литров в метрической системе мер ) и залил его кислотой согласно собственным расчетам .

Наслаждаясь тем эффектом , который произвели его слова на детективов , Хейг решил усилить впечаление и заявил , что сразу после убийства женщины он принес из автомашины стакан и , наполнив его до краев свежей кровью из раны , выпил ее . Он всегда хотел пить человеческую кровь , но после видения в 1944 г. окровавленного креста эта потребность сделалсь совершенно непреодолимой . Поэтому у всех людей , которых он убивал , Хейг брал кровь , чтобы ее пить .
У допрашиваемого поинтересовались : кем были его прочие жертвы ? Хейг не задумываясь назвал фамилии : семья Максвенов ( родители и сын ) и супружеская чета Хендерсонов . Получалось , что помимо Дюран - Декон обвиняемый убил еще 5 человек .
Наконец , утомившись , Хейг попросил прервать допрос , пообещав в следующий раз ответить на все вопросы детективов . Его направили в тюрьму Лью ( Lew ) .

Джон Джордж Хейг , доставленный в тюрьму после первого допроса .

А стенограмма допроса тем же вечером отправилась в Скотланд - ярд для представления высшему полицейскому руководству страны . И уже поздно вечером было принято решение о передаче расследования старшему инспектору Скотланд - ярда Мэхону .

Старший инспектор Мэхон принадлежал к той категории руководителей , которые предпочитают вникать во все детали самостоятельно , не полагаясь на суждения подчиненных . Поэтому вторник оказался для него днем по - настоящему горячим . С утра , едва ознакомившись с показаниями Хейга , данными накануне , он отправился в "Онслоу отель" , чтобы лично присутствовать при обыске гостиничного номера и автомашины подозреваемого . В это же самое время настоящий полицейский десант отправился в Крэвли , на "конверсионное производство" Джона Хейга , чтобы провести там по - настоящему тщательный и всеобъемлющий обыск . Группу экспертов , которой предстояло работать в Крэвли , возглавил руководитель криминалистической службы Скотланд - ярда доктор Кейт Симпсон . Параллельно с обысками , начиная со вторника , полицейские приступили к тщательной проверке всех лиц , которые могли бы иметь отношение к Хейгу . Как отдельная задача рассматривался сбор информации о тех людях , чьи документы были найдены в сумочке Хейга .
В гостиничном номере подозреваемого была найдена его рубашка со следами на манжете правого рукава , сильно напоминавшими кровавые брызги . А в бардачке автомашины Хейга оказался небольшой перочинный нож со следами на лезвии , также похожими на кровавые . Об находки были переданы экспертом для исследования , а сам Мэхон немедленно отправился в Крэвли , чтобы лично проконтролировать ход обыска там .

Внимательное исследование предметов обстановки позволило специалистам обнаружить в Крэвли любопытные свидетельства , оставшиеся незамеченными во время беглого обыска , проведенного 26 февраля сержантом Хеслиным . На резиновом фартуке и перчатках помимо хорошо заметных следов химикалиев удалось обнаружить и пятна , похожие на кровавые . Осмотр большой бочки привел к обнаружению на ее стенках и дне следов вещества непонятной природы , похожего на парафин или затвердевший жир . Чтобы объяснить его происхождение , очевидно , требовались лабораторные исследования . Рассмотрение этого остатка привело криминалистов к заключению , что его соскабливали со стенок бочки большим черпаком , обнаруженным здесь же , во флигеле . Хотя бочка и имела слишной вентиль , он оказался непроходным из - за того , что его заполнил густой парафиообразный осадок . Тщательный осмотр территории двора , обнесенной по распоряжению Хейга забором , привел к обнаружению того места , куда выливалось содержимое бочки . В самом дальнем углу , на площади 1,2 на 1,8 метров , было розлито то самое парафинообразное вещество , присыпанное , в целях маскировки , грунтом . Толщина почвы , пропитанной этим составом , колебалсь в пределах 7 - 10 сантиметров . На грунте были видны следы волочения , оставленные металлическим корытом , найденном на втором этаже флигеля . Криминалисты были уверены в том , что содержимое бочки вычерпывалось большим ковшом в корыто , которое волоком перетаскивалось в дальний угол двора и там выливалось .

Осмотр стен позволил обнаружить мелкие капли , похожие на кровавые , прямо над столом . Штукатурка в этих местах была тщательно соскоблена и также отправлена на микроскопическое исследование .

Принцип "corpus delicti" на несоблюдение которого так уповал Джон Хейг не являлся абсолютным правилом , но был вне всякого сомнения , весьма важен для успешного доказательства вины подозреваемого . При отсутствии тела исчезнувшей Оливии Дюран - Декон для осуждения Хейга требовались столь очевидные доказательства его вины , что опровержение их в суде было бы невозможно . Обвинение могло опираться в основном на косвенные доказательства , которые предстояло получить в результате криминалистических исследований , а это делало работу специалистов особенно ответственной .

Исследование флигеля , арендованного Хейгом , и прилегающей территории двора растянулось на три дня . О его результатах будет подробнее сказано ниже , пока же стоит отметить , что все предметы , представившие хоть какой - то интерес для криминалистов , были вывезены для более детального исследования в Лондон . Был собран и тщательно просеян грунт , пропитанный парафинообразной массой ; его тоже повезли на изучение в Лондон . Общая масса грунта , собранного во дворе для изучения , составила почти 190 кг.

Криминалисты осматривают территорию вокруг "конверсионного производства" .

В ходе трехдневного исследования грунта во дворе около флигеля полицейским удалось отыскать два взаимодополнявших фрагмента полиэтиленовой полосы красного цвета непонятного происхождения . Было сделано предположение , что эта полоска являлась частью какого - то небольшого изделия промышленного производства ( сумочка , кошелек , футляр для очков и пр. ) , которое могло принадлежать Дюран - Декон . Констанс Лейн , подруга исчезнувшей женщины , смогла вспомнить , что Оливия имела сумочку с красной полоской внутри ; полицейским удалось отыскать магазин , где эту сумочку продали Дюран - Декон , и продавцы смогли опознать в предъявленной им ленте деталь сумочки . Это открытие , состоявшееся в четверг , 1 марта 1949 г. послужило первым указанием на то , что Оливия Дюран - Декон действительно побывала в Крэвли .

В то же самое время и Хейг продолжал подбрасывать сыщикам информацию к размышлению . Развивая свой тезис о неодолимом вампиризме , он сначала устно , а 2 марта и письменно , заявил , что помимо тех убийств , в которых он признался 28 февраля , им были совершены еще три . О двоих жертвах Хейг ничего определенного сказать не смог , объясняя это тем , что почти не общался с ними ; лишь об одной из убитых им сообщил , что это была девушка по имени Мэри из городка Истборн .

Общенациональная английская газета "Дейли миррор" в своем номере от 3 марта 1949 г. статьей "Охота на вампира" начала серию публикаций о преступлениях Джона Джорджа Хейга . Последний был чрезвычайно польщен тем , что сделался сенсацией в государственном масштабе . Особенно Хейгу понравились эпитеты в превосходной степени , которыми его щедро награждали криминальные репортеры . То , что эпитеты эти носили характер негативно - осуждающий , его интересовало мало . Он лелеял надежду , что именно теперь английское общество сумеет оценить по достоинству всю незаурядность его мышления и силу интеллекта .

Надо сказать , что это жажда самоутверждения преследовала Хейга неотступно и проявлялась в том числе на официальных допросах . О чем бы он не брался говорить Хейг - своей вере в Бога , неудавшемся мошенничестве с покупкой взятой напрокат автомашины , растворении тел в кислоте - он постоянно сбивался на один и тот же рефрен : "никто до меня не был способен на такое" , "я - не такой , как все" , "жизнь моя необычна , да и сам я - необычен !" и т. п. Когда Хейга попросиил подробнее рассказать о разработанном им способе растворения человеческих тел в кислоте , преступник даже не подумал о том , что рассказывая детали , он фактически дает информацию против себя самого .
Куда там !
Ему льстило чье угодно внимание и в любых проявлениях .
О разработке методики растворения человеческих тел Хейг рассказал примерно следующее : во время его последнего тюремного заключения один из сокамерников рассказал ему о принципе "corpus delicti" . Хейг загорелся идеей "идеального убйства" , т. е. такого убийства , при осуществлении которого доказать виновность будет невозможно в принципе . Как можно было уничтожить тело не оставив никаких следов органики ? Либо сжечь тело , либо - растворить без остатка . Первый путь помешанный на чистоте Джон Хейг отверг сразу же как негигиеничный , а также весьма трудоемкий .

Чтобы изучить второй способ , он записался в тюрьме в помощники мастера по лужению . Поскольку при лужении и пайке для снятия с металлов окисной пленки используются сильные кислоты , то работа по этому профилю открывала перед Хейгом вполне благовидный к ним доступ . Понемногу утаивая серную кислоту , он сумел накопить ее несколько десятков грамм , после чего решился на первый эксперимент - растворение мыши . Купив у соседа по камере живую мышь , Хейг опустил ее в блюдце с кислотой . Эффект превзошел все его ожидания : органическая ткань растворялась в серной кислоте словно чернила в воде . С мышиными косточками дело обстояло несколько хуже , но и они довольно быстро растворились без остатка . Полное растворение мыши потребовало менее 30 минут .

Под глубоким впечатлением от сделанного открытия , Хейг с энтузиазмом , достойным лучшего применения , принялся за совершенствование методики . Вскоре заключенные со всей тюрьмы несли ему пойманных мышей , а он скупал их не особенно торгуясь . Кислоту он тоже начал покупать у лудильщиков из других смен . В конце - концов , разработанная Джоном Хейгом технология свелась к следующим довольно незатейливым правилам : а ) масса кислоты д. б. не менее массы растворяемого тела ; б ) сильно концентрированная кислота взаймодействует с органическими тканями не так активно , как менее концентрированная ; в ) слабый подогрев увеличивает активность реакции ; г ) перемешивание слоев жидкости также увеличивает скорость протекания реакции ; д ) для полного растворения человеческого тела обычной комплекции при достаточном количестве кислоты потребуется около двух суток .

Выйдя на свободу , Хейг озаботился подготовкой базы для совершения задуманного им "идеального" убийства . Он арендовал подвал в доме N 79 по Глочестер - роад в Лондоне и начал завозить туда скупаемую небольшими партиями серную кислоту . Сначала он действовал , по его словам , не очень активно , но после автомобильной катастрофы , в которую Хейг попал весной 1944 г. , он получил стимул для реализации своих планов . На допросах он уверял полицейских , что потеряв сознание после столкновения машин , имел видение окровавленного Иисуса Христа и деревьев без листвы , с веток которых капала кровь ; с этого момента он начал грезить , воображая будто пьет человеческую кровь . Стремление к вампиризму стимулировало подготовку убийства .

Жертву он нашел почти случайно . Переходя улицу в районе Кенсингтон , Джон Хейг неожиданно повстречал Уильяма Дональда Максвена , своего старого знакомого . Они познакомились еще в 1936 г. , когда Хейг вышел на свободу после своей первой отсидки и , лишившись поддержки "плимутских братьев" , уехал в Лондон в поисках работы . Уильям Максвен был директором "луна - парка" , который принял на работу Хейга в качестве шофера .

Они подружились , Хейг быстро был повышен до менеджера , а потом заместителя директора . Максвен познакомил его с родителями , на которых молодой Хейг произвел очень хорошее впечатление . Когда Джон оставил "луна - парк" для того , чтобы организовать собственный бизнес , Максвен был чрезвычайно расстроен .

Встретив Хейга в Кенсингтоне летом 1944 г. , Максвен на свою беду его окликнул . Они зашли в кондитерскую и выпили кофе ; старое знакомство возобновилось и последовало приглашение Хейга в дом родителей Уильяма Максвена на ужин . Из общения с ними Хейг быстро понял , что Максвены за годы Второй Мировой войны чрезвычайно обогатились : они признались , что никаким реальным бизнесом не занимаются , а ведут жизнь рантье за счет дивидентов от капиталов , удачно помещенных в акции . В начале сентября 1944 г. Хейг выманил Уильяма Максвена за город , где и совершил убийство товарища . Испытывая неодолимое стремление пить кровь , он , якобы , разрезал горло Максвена и подставил под струю крови лист лопуха . С него он слизывал кровь , пока не пресытился , после чего погрузил тело Уильяма в багажник автомашины и отправился на Глочестер - роуд .

Джону Хейгу не терпелось испытать в деле свою необыкновенную технологию по растворению тел . Но возникшие трудности едва не поставили "идеального" убийцу в тупик . Прежде всего , выяснилось , что малорослый ( 170 см. ) Хейг не в силах засунуть тело высокого Максвена в вертикально поставленную 180 - литровую бочку . Бочка д. б. находиться именно в вертикальном положении , поскольку в своей нижней части имела вентиль , через который Хейг планировал в дальнейшем слить ее содержимое . Как ни бился Джон Хейг , ему не удавалось разместить тело Максвена в бочке таким образом , чтобы оно полностью опустилось "под обрез" , т. е. не выглядывало сверху . В конце - концов , убийце пришлось снять бочку со специально устроенных подставок и положить ее на бок ; раздетому телу Максвена он придал положение плода , подвязав колени к шее веревкой , и в таком виде втиснул тело в бочку . Для последнего усилия , Хейгу пришлось лечь на пол подвала и , уперевшись ногами в тело Максвена , заталкивать его внутрь . Поскольку бочка теперь лежала на боку , предстояло поставить ее обратно , т. е. вертикально и поднять на подставки . Ценой немалых усилий , используя блок под потолком , Хейг справился - таки и с этой задачей . Напоследок Хейг аккуратно затолкал в бочку кашемировое пальто своего товарища . Оставался почти пустяк - залить бочку 90 литрами серной кислоты .

Но взяв в руки ковш , которым он предпологал орудовать , Хейг вдруг обнаружил , что предстоящее занятие может оказаться чрезвычайно опасным - полный кислотой ковш предстояло поднимать чуть ли не выше собственной головы . Будь в нем вода , расплескать ее было бы не страшно , но носить - то предстояло концентрированную серную кислоту ! Хейг поставил рядом с бочкой скамеечку , на которую предпологал вставать , как на ступеньку .

Облачившись в резиновый фартук и перчатки , убийца , наконец , наполнил кислотой первый ковш и вылил его в бочку . Встав на скамеечку , он заглянул внутрь бочки , желая посмотреть как пойдет реакция . Любопытство и некомпетентность сыграли с Хейгом злую шутку !

Сернистый водород , активным выделением которого сопровождалась реакция взаимодействия кислоты с органической тканью , обжег нос и горло химика - самоучки . Хейг в ужасе выбежал из подвала на улицу , дабы прочистить легкие . Подвал не имел вентиляции , и в условиях обязательного затемнения ( следует помнить , что шла война и Лондон жил под угрозой ударов с воздуха ! ) нельзя было открыть окна . Хейг был в ужасе от одной мысли о грозящей неудаче и с огромным трудом преодолел панику . В конце - концов он приспособился работать , завязав лицо майкой и набрав в легкие побольше воздуха . Так , зажмуривая глаза и задерживая дыхание , он бегал по подвалу с ковшом почти три часа . Но залив с великим трудом кислотой бочку , Джон Хейг столкнулся с новой напастью : бочка стала сильно разогреваться . Убийца понятия не имел об экзо - и эндотермических реакциях и , разумеется , не мог рассчитать тепловой баланс того процесса , который начался в бочке . Он лишь ясно видел , что чем дальше , тем сильнее идет нагрев и потому испугался взрыва . Закрыв подвал на ключ , Хейг двое суток не показывался на Глочестер - роад

На третий день он все же решился посмотреть на результаты своих манипуляций . Содержимое бочки , по его признанию на допросе , повергло убийцу в ужас : это было нечто с ужасным острым запахом , похожее своим видом и консистенцией на густую овсяную кашу с красными полосами . Открыв вентиль в нижней части бочки , Хейг убедился , что эта "овсянка" способна течь . Слив содержимое бочки прямо на пол подвала , убийца при помощи ковша соскоблил со стенок бочки густую желеобразную массу и растворил ее новой порцией кислоты
И только после этого испытал , наконец , глубокое эмоциональное удовлетворение : он сумел - таки совершить "идеальное" убийство .

Пока Джон Хейг рассказывал на допросах о тех или иных фрагментах своей преступной деятельности , полицейские пытались проверить ее эпизоды , которые такую проверку допускали . Обвиняемый в своих повествованиях упоминал фамилии Максвенов и Хендерсонов - это , якобы , были семьи , которые он уничтожил . Полицейским удалось отыскать многочисленные документальные свидетельства пребывания этих людей в Великобритании ; оказалось , что эти весьма зажиточные семьи владели автомобилями , домами , ценными бумагами , которые продавались на биржах и пр. Ничто не указывало на то , что семьи Максвенов и Хендерсонов были знакомы . Но два любопытных момента делали биографии всех этих людей в чем - то похожими : все они были очень дружны с Джоном Хейгом и в одночасье , к удивлению родных и друзей , покинули страну . Максвены выехали в США в июле 1945 г. ; Хендерсоны - в Южно - Африканский Союз ( предтеча нынешней ЮАР ) в феврале 1948 г. Не правда ли , довольно любопытные совпадения ?

Впрочем , при более тщательном изучении документов , любопытных совпадений стало обнаруживаться все больше .
Несмотря на предпринятую сквозную проверку списков пассажиров трансатлантических рейсов , Максвенов и Хендерсонов среди отплывших из Великобритании не оказалось . Из - за границы они не прислали ни единой весточки своим близким или соседям . А , например , Роуз Хендерсон имела родного брата Арнольда Барлина , к которому относилась очень нежно и казалось очень странным , что она не написала ему с нового места жительства . После отъезда Хендерсонов из Лондона Барлин очень обеспокоился , но через какое - то получил письмо из Глазго от Роуз и это его как будто успокоило . Но с той поры уже минули 11 месяцев и никаких новых весточек от сестры не приходило , что опять заставляло брата волноваться .

Когда полицейские вышли на Барлина и услышали его рассказ , то попросили показать письмо сестры . Им было вручено внушительного вида послание аж даже на 15 литах . Проведенный графологический анализ текста показал с убедительностью , что Роуз Хендерсон это письмо не писала .

Существовало и еще одно весьма подозрительное совпадение : Джон Хейг выступал доверенным лицом Хендерсонов и Максвенов в сделках с принадлежавшим этим людям имуществом . Другими словами , продажи домов , мебели , акций и пр. осуществлялись именно Хейгом по нотариальным доверенностям .

Разумеется , каждое из этих обстоятельств само по себе еще ничего не доказывало и не изобличало обвиняемого , но их совокупность выглядела в высшей степени подозрительно .
Помимо Хендерсонов и Максвенов , Джон Хейг упоминал в качестве своих жертв и иных людей . Сначала он говорил , что помнит имя только одной девушки - Мэри из г. Истборн . Но через неделю припомнил и мужчину - некоего Макса из г. Кенсингтон . Последнего он убил , вроде бы , в сентябре - октябре 1945 г. Детективы провели большой розыск в архивах , но никаких следов существования упомянутых людей так и не нашли .

Особый интерес в показаниях Хейга вызывала та их часть , в которой он рассказывал о технологии уничтожения тел . Несмотря на массу весьма натуралистических деталей , придававших повествованию достоверность , сказанное Хейгом звучало все же фантастично . Кроме того , отсутствие должного научного заключения оставляло обвиняемому замечательную возможность отказаться в суде от собственных слов . Чтобы не оставлять Хейгу такую лазейку , старший инспектор Мэхон решил получить подтверждение ( либо опровержение ) принципиальной возможности растворения большого количества органических тканей животного происхождения серной кислотой . Проведение таковой экспертизы было поручено судебному медику доктору Тарфитту .

Последний , убедившись , что специальная литература мало исследовала этот вопрос ( судебную медицину до тех пор больше интересовали химические ожоги , причиненные кислотами ) , решил не мудрствовать лукаво , а заняться сбором необходимой статистики . Для этого доктор вытребовал из морга ампутированную человеческую ногу , образцы различных тканей ( жировой , костной ) , изъятых как из человеческого тела , так и из говяжьих туш . Среди образцов , которыми пользовался Тарфитт , было даже коровье копыто . Заключение эксперта оказалось отчасти неожиданным . Он установил , что человеческие кости действительно очень хорошо растворяются серной кислотой ; во всяком случае их полное и без осадка растворение никакой не миф . После того , как кислота выливалась на землю , не существовало никаких анализов грунта , способных доказать , что кислота содержала растовренный костный материал . Причем человеческие волосы и ногти были еще менее стойки к воздействию серной кистолы . В этом смысле Хейгу вполне удалось смоделировать "идеальное" убийство . Но при этом преступник просчитался в другом : человеческая жировая ткань чрезвычайно плохо поддавалась расщеплению кислотами . Она давала белый тяжелый нерастоворимый в кислоте осадок , следы которого были обнаружены внутри бочки на первом этаже флигеля в г. Крэвли .

Особое внимание старший инспектор Мэхон обратил на сбор информации о времяпровождении Хейга в последние дни перед исчезновением Оливии Дюран - Декон . Следователь справедливо полагал , что преступление , совершенное по такой сложной схеме , д. б. потребовать немалой подготовки . Распорядок дня обвиняемого начиная с 10 февраля был восстановлен буквально по минутам . Оказалось , что Джон Хейг приезжал из Лондона практически ежедневно . Еще бы , у него было много хлопот на его "конверсионном производстве" ! Он заказал в Лондоне и получил в Крэвли 10 галлонов ( 45 литров ) серной кислоты . Это не так много , но на большее у него в тот момент просто не было денег . Поскольку в гостинице ему напомнили о долге , Хейг попросил взаймы 50 фунтов стерлингов у директора "Нustlea products" Джонса . Получив эти деньги 15 февраля , он уже на следующий день отдал всю сумму администратору гостиницы . Через день подозреваемый совершил еще одну важную для него операцию : он заменил стоявшую в его флигеле обыкновенную черную бочку на зеленую , изготовленную из антикоррозионной стали , с вентилем внизу .

А 19 февраля 1949 г. около 14.00 Оливия Дюран - Декон последний раз вышла из "Онслоу хоутел" ; никто более не мог с абсолютной надежностью подтвердить , что видел ее живой . Хейг ушел из гостиницы раньше ; если он действительно готовил убийство , то это было вполне логично . Впрочем , с какой - то женщиной Хейг все же в тот день встретился . Владелец небольшого паба "Джордж" в Крэвли рассказал полицейским , что около 16.15 Хейг появился у него в сопровождении немолодой женщины . Дюран - Декон этот человек опознать не смог , он просто не рассмотрел даму . Посетители пробыли у него едва ли пять минут и ушли не сделав заказа . А уже в 16.45 Хейг вошел в кабинет Джорджа , директора "Нustlea products" , и сообщил ему , что партнер , которого он сегодня дожидался , так и не приехал . А еще через 15 минут - около 17.00 - Хейга видели загружающим в багажник автомашины какие - то вещи . Автомобиль был припаркован на Леопольд - роад , как раз перед злополучным флигелем с пресловутым "конверсионным производством" . Но загрузив вещи , Хейг никуда не уехал - в 21.30 он опять появился в пабе "Джордж" и пообщался кое с кем из тамошней публики .

На следующий день активность Хейга ничуть не уменьшилась . Он рассказал Констанции Лейнс о том , что Дюран - Декон на встречу с ним не явилась . По его версии , они планировали ехать в Крэвли железной дорогой , но как достоверно установил старший инспектор Мэхон , Хейг ездил накануне в Крэвли на своей машине . Реакция Лейн , видимо , обескуражила Хейга : женщина заявила , что следует отправляться с заявлением в полицию . С большим трудом Хейгу удалось уговорить ее подождать с визитом до завтра . Распрощавшись с Констанцией Лейн он помчался к ювелиру Буллу и предъявил ему украшения для залога . Оценка Булла не устроила Хейга и в тот день сделка не состоялась . Далее Хейг поехал в химчистку в г. Рейгейт и сдал туда барашковое пальто , опознанное впоследствии как то самое пальто , в котором Дюран - Декон покинула гостиницу в последний раз . Интересные совпадения этим не исчерпались . После публикаций в газетах в полицию сообщил сбытчик краденого , который на условиях сохранения анонимности рассказал , что купил у Хейга 19 февраля дамские часики . Часики эти были выданы полиции и опознаны родной сестрой Дюран - Декон как ее подарок Оливии .

В воскресенье , 20 февраля 1949 г. Хейг и Лейн идут в полицию . Вернувшись в свой номер , подозревамый никуда не выходил . Что ж ! ему , видимо , было о чем пораздумать !
Но в понедельник и вторник у Хейга опять произошла вспышка лихорадочной активности . Он позвонил Джонсу и пообещал в ближайшие дни закрыть долг . Затем он помчался к ювелиру Буллу и , назвавшись другим именем , согласился с его первоначальной закладной стоимостью драгоценностей . За 131 фунт - стерлингов Хейг сдал ювелиру серьги , браслет , два кольца , две цепочки и т. п. Все эти вещи очень скоро будут опознаны как принадлежавшие Оливии Дюран - Декон . Получив на руки деньги , Хейг помчался в Крэвли , где вернул Джонсу половину долга . Затем он вернулся в Лондон и остальную сумму внес на свой текущий банковский счет , погасив образовавшееся нарушение неснижаемого остатка денег .

Цепочка интригующих совпадений и весьма подозрительной лжи выглядела весьма красноречиво . Но Мэхон прекрасно понимал , что как только дело дойдет до предметного разбирательства в суде , опытный адвокат опрокинет все те выводы , что будут построены на этом фундаменте . Все логические умопостроения и совпадения были косвенны ; нужны были прямо изобличающие факты .
А такие факты в этом деле могли дать только строго научные заключения экспертов . Заключение судебных медиков , приобщенное к делу 20 марта 1949 г. несло в себе очень важную информацию . Как таковое оно распадалось на несколько самостоятельных исследований следов крови , состава грунта из г. Крэвли , содержимого бочки и т. п.

Исследование следов крови показало , что кровавые пятна на резиновых перчатках и фартуке , обнаруженных во флигеле в г. Крэвли , по своей группе соответствуют группе крови Оливии Дюран - Декон . Кровь , обнаруженная на стене над столом в том же флигеле , была человеческой , но ее группу установить не удалось , этому помешало известка , попавшая в исследуемые образцы при соскабливании со стены . Кровь , запачкавшая манжет рубашки Джона Хейга , соответствовала своей группой крови Дюран - Декон .

Тщательное исследование 190 кг. грунта , собранного во дворе "конверсионного производства" Джона Хейга , позволило обнаружить в нем :

а ) 10,2 кг. жировой ткани животного происхождения ;
б ) три почечных камня , нерастворимых в кислоте ;
в ) 18 мелких костей левой ноги человека ;
г ) пластиковый флакон из - под губной помады ;
д ) зубные протезы верхней и нижней челюстей ;
е ) кусок красного полиэтилена , соответствовавший двум другим кускам , найденным также во дворе флигеля .

Приглашенная для дачи экспертного заключения дантист Хелен Мейо , занимавшаяся протезированием зубов Дюран - Декон , опознала найденные протезы как изготовленные ею для исчезнувшей женщины . Из рассмотрения строения костей лодыжки судебные медики сделали заключение , что их обладатель при жизни д. б. страдать обостренным остеоартритом , что весьма специфично деформировало его левую ногу .

Изучив обувь Оливии Дюран - Декон , эксперты увидели , что все туфли с ее левой ноги в процессе носки подвергались весьма специфической деформации , свидетельствовавшей о болезни костей ноги . У специалистов возник соблазн проверить очевидное предположение экспериментом и они изготовили гипсовый слепок в натуральную величину той ноги , кости которой обнаружили в Крэвли . На получившуюся модель левой ноги прекрасно обувались туфли из гардероба Дюран - Декон , но не лезла ни одна модель такого же размера из магазина . Легко понять почему это происходило : новые туфли не были должным образом разношены . На этом основании эксперты уверенно заявили , что кости левой ноги , найденные во дворе флигеля в Крэвли , принадлежали именно исчезнувшей Оливии Дюран - Декон . Наличие в толще человеческого жира почечных камней свидетельствовало о том , что их обладатель при жизни страдал мочекаменной болезнью . А Дюран - Декон болела пиелонефритом .

Тщательный осмотр барашкового пальто , изъятого в химчистке в г. Рейгейте , а также микроскопическое исследование его волокон позволило экспертам заключить , что кусочки драпа и меха , обнаруженные в номере Дюран - Декон использовались для латания этого пальто . Незадолго до своего исчезновения женщина наложила на рукав фигурную заплатку и кусочек драпа , из которого она была вырезана , был найден в мусорном ведре под столом в ее номере . Кроме того , при тщательном осмотре пальто были найдены следы крови , группа которой соответствовала группе крови Дюран - Декон .

Весьма любопытная находка была сделана 19 марта 1949 г. в Крэвли . Криминалисты самым тщательным образом осмотрели территорию внутри забора , которым был обнесен флигель "конверсионного производства" , но никому не пришло в голову посмотреть за забором . Между тем , оказалось , что одна весьма важная улика была просто - напросто переброшена через забор . Один из рабочих "Hurstlea products" обратил внимание на странный предмет , лежавший около забора , и поднял его - это оказалась дамская сумочка с вырванной подкладкой . Памятуя о том , что совсем недавно полицейские вели в Крэвли интенсивные розыски , этот человек решил сообщить о странной находке в полицию .

Знакомые Дюран - Декон и персонал "Онслоу хоутел" опознали находку : именно с этой сумочкой Оливия отправилась на встречу с Джоном Хейгом .
Тщательное изучение сумочки позволило криминалистам доказать , что разорванная красная полиэтиленовая полоска , найденная во дворе флигеля , была первоначально нашита с внутренней стороны и впоследствие оторвана вместе с подкладкой . Но особую ценность этой находке придало обнаружение в ее боковом кармане ... отпечатка пальца Дюран - Декон . Тот факт , что Хейг распоряжался вещами исчезнувшей женщины ( сдал в химчистку ее пальто , заложил в ломбард драгоценности , бросил рядом с арендованным флигелем сумочку ) однозначно привязывал его к ее судьбе . Даже если бы Хейг и решился в одночасье отказаться от всех сделанных признаний , следователи теперь могли доказать , что встреча Хейга и Дюран - Декон после обеда 18 февраля все же состоялась .

Результаты работы криминалистов давали обвинению шанс на победу в суде . Генеральный прокурор Хартли Шоукросс , лично курировавший ведение расследования , ознакомился с заключениями экспертов и принял решение добиваться осуждения Хейга .

Впрочем , для того , чтобы судебная перспектива стала реальностью необходимо было получить заключения врачей о психической полноценности обвиняемого и его способности отвечать за совершенные поступки . Обвиняемого обследовали в общей сложности 12 психиатров . Их мнения свелись к трем несхожим между собой заключениям , на чем следует остановиться подробнее .
Большая часть обследовавших Хейга специалистов - 7 из 12 - считали , что обвиняемый не являлся вампиром , человеческую кровь никогда не употреблял и никакой потребности в этом не испытывал . Дело в том , что все достоверно установленные случаи вампиризма непосредственно связаны с сексуальными девиациями .

Не существует несексуальных предпосылок к употреблению человеческой крови ( в этом отличие вампиризма от каннибализма ) . Но внимательные наблюдения за Джоном Хейгом привели психиатров к заключению о его весьма низком либидо . Он не имел постоянных сексуальных партнеров ; но он также не имел и случайных сексуальных партнеров . У Хейга была как бы официальная "невеста" - Барабара Стефенс , с которой он общался почти шесть лет , но дальше прогулок в парках и посещений кинотеатров их отношения не заходили . Наивная романтическая Барбара полагала , что когда - нибудь она создаст с Хейгом семью , но психиатрам было совершенно очевидно , что этого не случится .

Хейг не имел потребности в семье ( поэтому не разводился с первой женой ) и более того - он даже не имел потребности в сексе . Барабара Стефенс считала отношения с Джоном Хейгом весьма доверительными и давно была готова уступить возможным мужским посягательствам , но за все годы знакомства она этих посягательств так и не дождалась . Специалистам было очевидно , что мужчина с таким низким либидо не может быть вампиром . А стало быть , все рассказы Хейга о непреодолимом влечении к человеческой крови , видениях окровавленных деревьев и т. п. - мистификации . Хейг , безусловно , был нравственным уродом , человеком с размытыми представлениями об этике и человеческой духовности , но он ни в коем случае не мог считаться душевнобольным человеком . Наличие ясной памяти , способности анализировать свои действия и планировать наступление желаемого результата делало Хейга юридически ответственным за свои поступки .

Другая часть врачей - психиатров - в числе 4 человек - соглашалась с первой в том , что вампиризм обвиняемого являлся лишь мистификацией , призванной обеспечить ему уклонение от уголовного суда . Но несмотря на то , что Хейг вампиром не был , его все же следовало признать душевнобольным человеком . То равнодушие , с которым Хейг уничтожал хорошо знакомых ему людей , побуждало специалистов видеть в нем элементы прогрессирующей шизофрении . Хейг , с каждым годом все более ощущавший свою инаковость , превратился в "духовного отщепенца" , человека не живущего жизнью людей и эмоционально от них очень далекого . Эта группа экспертов полагала вопрос об ответственности Хейга вынести на суд , рекомендовав при этом присяжным выбрать помещение обвиняемого в клинику тюремного типа .

Наконец , третий взляд на Хейга представил психиатр Генри Йеллоулис
Это был весьма почтенный специалист , которому к моменту суда над Хейгом исполнился 61 год . Он занимал должность главного консультанта по психиатрии группы Британских войск во Франции и , кроме того , был профессором Лондонского университета . В первую неделю июля 1949 г. Йеллоулис пять раз приезжал в тюрьму для встречь с Хейгом и пришел к заключению , что последний является паранойиком . Диагноз Йеллоулиса открывал перед Хейгом лазейку для признания его невменяемым . К заключениям психатрических экспертиз еще придется возратиться в другом месте , пока же следует обратить внимание на весьма колоритный образ Барбары Стефенс .

С семьей Стефенсов Джон Хейг познакомился после второй тюремной отсидки . Устроившись на работу бухгалтером , Хейг не имел жилья в Лондоне и его коллега по работе - Стефенс - предложил пожить в своем коттедже . Стефенс имел двух дочерей на выданье и симпатчный аккуртный Хейг ( пусть даже и с двумя отсидками ! ) казался неплохой партией .

Джон Хейг вроде бы подал старшей из дочерей - Барбаре - надежду на серьезные и глубокие отношения . Впрочем , слово "надежда" вряд ли подходит в этом случае ; гораздо точнее будет сказать "иллюзия" . Эти иллюзорные отношения грели до поры душу Барбары Стефенс , но после разоблачительных публикаций в "Дейли миррор" глаза ее открылись . Она пришла на прием к инспектору Мэхону и попросила его разрешить встречу в Хейгом . Уже после завершения "дела Хейга" она рассказала о том , что последовало за этой просьбой .

Встреча была разрешена и Барбара явилась в тюрьму , чтобы поговорить с бывшим ухажером . Хейга она нашла в прекрасном настроении и абсолютно спокойным . Перед ней был человек со спокойной совестью , которому было нечего бояться ! Барбара поинтересовалась у Хейга , совершал ли он все те преступления , о которых написали в газетах ? Хейг , улыбаясь , кивнул : "Конечно , ведь я сам об этом рассказал !" Барбара Стефенс была поражена ответом и спросила , почему же он не покончил с ней ? Тут уже удивился Хейг ; безмотивные убийства он всегда считал верхом глупости .
Как бы там ни было , отношения Барбары Стефенс и Джона Хейга после этой встречи отнюдь не прервались . Женщина стала навещать обвиняемого каждую неделю ; на его сорокалетие Барбара передала в тюрьму весьма трогательную открытку . Такая вот иддилия ...

Старший инспектор Мэхон попросил Барбару Стефенс предъявить все подарки Хейга . В ответ он услышал , что собственно подарков было немного ( Хейг дарил разве что цветы да открытки ) , но некоторые вещи он Барбаре ... продавал . Эти проданные вещи были показаны свидетелям , знавшим Хендерсонов и Максвенов . Брат Роуз Хендерсон - Арнольд Барлин - опознал среди них серьги и перстень исчезнувшей сестры . Расчет полицейских полностью оправдался : Хейг , как и большинство серийных убийц , передавал своим близким вещи убитых им людей . Некоторые из этой категории преступников видят в этом даже некий мистический смысл , рассматривая подобную передачу вещей как залог удачливости в будущем . Отличие Хейга , правда , от своих коллег по преступному цеху заключалось в том , что если большинство "серийников" вещи убитых дарят , то Хейг умудрялся продавать , т. е. извлекал из передачи вещей материальную выгоду .

Барабара Стефенс рассказала полицейским о том , что Хейг приводил ее к тому месту , откуда его автомашина "Lagonda" упала в пропасть . Сделано это было с условием сохранения тайны ; Барабара обещала , что никому и никогда не расскажет об этой странной экскурсии . Подобная таинственность была вполне объяснима : дело в том , что Хейг уверял всех , будто машина его была угнана , а потому он знать не знает с какого мелового утеса она была сброшена и чей труп оказался неподалеку от нее на дне ущелья . И в полиции твердо знали , что никто и никогда не показывал Хейгу место падения его машины в пропасть . А раз так , то откуда оно ему известно ?

Обвинение на предстоящем судебном процессе по "делу Хейга" решил взять на себя сам Генеральный прокурор Великобритании Шоукросс . В своем анализе типических черт личности обвиняемого он исходил из того , что Хейг , бывший человеком малообразованным , чрезвычайно страдал от собственной недооцененности обществом . Строго говоря , не было ни одной области в которой Хейга можно было считать действительно компетентным специалистом . Он не получил никаких специальных знаний и не имел сколь - нибудь серьезных профессиональных навыков . Изысканность манер и одежды преследовала цель убедить окружающих в его рафинированности ; этим Хейг стремился повысить собственный социальный статус в глазах окружающих .

Обвиняемый считал себя необыкновенно умным и неординарным человеком , но явно переоценивал свои качества . Как бизнесмен он оказался несостоятелен , как преступник - тривиален . Афера с покупкой взятого напрокат грузовика была даже для 30 - х годов прошлого века банальна , имитация угона собственной машины - тоже далеко не оригинальна . В обоих случаях Хейг немедленно попадал под взыскательную полицейскую проверку . Открытие фальшивого офиса крупной торговой компании , из - за которого он угодил в тюрьму на четыре года , вообще выглядело наивным .
Даже в растворении человеческих тел кислотой Хейг оказался отнюдь не первооткрывателем .

Изучая полицейские архивы , Шоукросс обнаружил справку о "деле Саррета" , в котором преступник также использовал серную кислоту для уничтожения тел казнимых им людей . Еще за полтора десятилетия до Хейга парижский адвокат Майтри Саррет совершил аналогичные преступления ; действовал он , правда , не в пример изощреннее Хейга . Реализованный Сарретом план был если не оригинален , то по крайней мере изящен . Он задумал страховое мошенничество . Будучи юристом с хорошей репутацией , он обратился к одному из своих тяжелобольных клиентов с предложением такого рода : в обмен на пожизненный пенсион человек этот должен был фиктивно жениться на женщине , которая ему будет указана , и застраховать на большую сумму свою жизнь . Саррет исходил из того , что страховая компания для проверки стархователя обратится к его поверенному , т. е. самому Саррету , ну а уж он - то постарается дать самый успокоительный отзыв . Клиент согласился и бракосочетался с любовницей Майтри Саррета , разумеется , фиктивно . Скрыв свою болезнь , он застраховал жизнь на большую сумму . Страховая компания обратилась к Саррету за информацией и тот , разумеется , одобрил условия сделки . Клиент прожил менее десяти месяцев и умер своей смертью . Страховая компания провела свое расследование , удостоверилась в естественной причине смерти и , не найдя причин для отказа , произвела выплату страховой суммы супруге умершего , т. е. любовнице Саррета .

План предприимчивого юриста с неподмоченной репутацией оправдался полностью . Но Cаррет не учел особенностей женской психологии : получив в свои руки солидный куш , любовница вдруг поняла , что не хочет делиться деньгами . В этом ее поддержал другой ее любовник , который был привлечен женщиной специально для запугивания адвоката . Тут , конечно , женская интуиция вступила в полное противоречие с мужским здравым смыслом , который подсказывал Саррету , что уступить в этой ситуации он никак не может , поскольку немедленно превратится в объект пожизненного шантажа . Наглость любовницы , не оставившей Саррету шансов на сколь - нибудь разумное разрешение ситуации , толкнула адвоката на неординарные и энергичные меры . Он смог раздобыть 200 литров серной кислоты и пригласил противную сторону на переговоры к себе домой .

Застрелив обоих , Саррет уложил раздетые тела в металлическую ванну и залил их кислотой . Добавляя в ванну понемногу кислоты , он сумел в течение недели растворить оба тела и отправил их в канализацию . Корродированную ванну Саррет выбросил , одежду погибших уничтожил . В отличие от Джона Хейга , ему действительно удалось совершить "идеальное" убийство .
Преступление было раскрыто почти случайно . Жадность Саррета сгубила ; он понадеялся , что мошенничество со страхованием больного человека ему удастся повторить . Но когда дело дошло до получения страховки , к Саррету возникли вопросы . В частности , детективы страховой компании пожелали поговорить с женой первого клиента . Розыски ее оказались безуспешны , к делу подключилась полиция и находчивый юрист в конце - концов торжественно облачился в чистую белую рубаху с отрезанным воротом и в скорбном молчании лег под нож гильотины .
Эта невеселая история , вне всякого сомнения , была известна Джону Хейгу .

Английские газеты писали о "деле Саррета" и его казни как раз в 1934 г. , когда Хейг уже сидел в тюрьме . Он пользовался правом знакомиться с прессой и регулярно получал газеты , об этом свидетельствовала запись в его тюремной учетной карте . Одной из важных черт английской судебной системы явлется ее многоэтапность . Суды первой инстанци призваны действовать очень быстро - через дни или в первые недели после задержания подозреваемого - с целью уменьшения срока нахождения под стражей человека , чья вина юридически не доказана . Такие суды проводятся особыми судьями ( т. н. коронерами ) без присяжных заседателей . Коронер не определяет срок и условия пребывания человека под стражей ; он рассматривает два принципиальных вопроса : подсудность лица местной инстанции и его виновность . Если обвиняемый признается подсудным этому суду и виновным , то тогда дело передается в следующую инстанцию , где уже и определяется конкретный приговор .

Поскольку обвинение считало доказанным факт убийства Оливии Дюран - Декон на территории "конверсионного производства" в Западном Суссексе , то и первый суд надлежало проводить там , т. е. по месту совершения преступления . Хейг с нескрываемой иронией отнесся к предстоящему суду и отказался от адвоката , сославшись на отсутствие средств . Поэтому он получил государственного защитника Джорджа Морриса . К концу марта 1949 г. полицейские уже довольно далеко продвинулись в проверке версий убийств Максвеной и Хендерсонов , поэтому Моррис еще до начала суда поспешил достигнуть соглашения с обвинением о неупоминании в суде этих эпизодов . Взамен защита обещала полностью исключить ссылки на вампиризм и умопомешательство , как неподкрепленные на тот момент заключениями психиатров .

Суд открылся 1 апреля 1949 г. , вел процесс судья Робей .
Джон Хейг предстал перед публикой и журналистами во всем своем блеске . Иронично - высокомерными полуфразами он отвечал на вопросы репортеров прямо через головы конвойных полицейских . На вопрос о том , какого приговора он ждет ? Хейг с улыбкой ответил : "Maximum десять лет в психиатрической лечебнице с последующей реабилитацией" . Обвиняемый грелся в лучах славы и был чрезвычайно доволен вниманием к своей персоне . Но у многих , наблюдавших за поведением Хейга на процессе сложилось впечатление , что он не понимал всей серьезности происходившего . Забросив ногу за ногу , он во время заседания раскачивался на скамье и отпускал со своего места реплики , преимущественно шутливого характера . Выглядело это чрезвычайно инфантильно .

Судья заслушал более тридцати свидетелей , показавших , что Хейг к февралю 1949 г. отчаянно нуждался в деньгах . Мотив преступлений выглядел столь обоснованным , что встревожился , наконец , и сам Хейг . Он невпопад сказал , что из - за потребности в человеческой крови , которой оказался лишен в заключении , даже пил собственную мочу . Поскольку такого рода заявление нарушало внесудебную договоренность обвинения и защиты , то адвокат тут же попросил судью не принимать сказанное во внимание .

Когда дело дошло до заслушивания судебно - медицинских экспертов , у защиты вообще не нашлось слов в опровержение их заключений . Фактически Хейгу пришлось признать , что во дворе флигеля , арендованного у "Hurstlea products" , действительно было найдено то , что осталось от растворенного в кислоте тела Оливии Дюран - Декон . Концепция "идеального" убийства , не оставляющего следов , потерпела полное фиаско буквально за один час .

Робей очень быстро провел заседание и в тот же день признал Хейга виновным в убийстве Дюран - Декон . Хейг был поражен приговором . Он с удивлением убедился , что переоценивал собственную предусмотрительность и недооценивал профессиональные качества офицеров Скотланд - ярда .
Хейг посчитал , что неудача первого суда над ним объясняется некомпетентностью государственного адвоката , неспособного должным образом защищать его интересы . Поэтому , когда к нему в конце апреля обратились издатели гаеты "News of the world" с предложением оплатить услуги наилучших адвокатов Англии за право публикации эксклюзивной автобиографии Хейга , тот с радостью согласился . Самые солидные адвокатские конторы страны были готовы заполучить сенсационного и скандально прославившегося клиента , так что Джон Хейг имел блестящий выбор .

Тут , по крайней мере , его специфическая известность пошла ему на пользу . В качестве защитников преступник выбрал известных лондонских юристов Максвела Файфа , Грегори Морриса и Дэвида Нива . Последний , кстати , имел отца , работавшего в подчинении у Хартли Шоукросса и занимавшегося расследованием преступлений Хейга . Т. о. получился любопытный казус : отец и сын оказались причастны к одному делу и при этом действовали друг против друга .

Защитники развили кипучую деятельность . Только начали совсем не с того , с чего можно было ожидать . В апреле 1949 г. они вчинили иск газете "Daily mirror" по обвинению в диффамации ( распространении порочащих слухов ) Джона Хейга . Адвокаты протестовали против употребления в статьях этой газеты термина "вампир" применительно к их подзащитному . Поскольку употребление крови в пищу апрельским судом доказано не было , то газета не имела юридических оснований употреблять столь порочащий эпитет в его адрес .

Ответчиком по делу о диффамации стал главный редактор газеты Сильвестр Болэм . Опытного журналиста отнюдь не смутили пугающие демарши адвокатов : на суд он смотрел как на прекрасный способ рекламы себя и самой газеты . Болэм не полез за словом в карман и в ироничной манере принялся издеваться над самими адвокатами . Он придерживался той точки зрения , что человека , который сам признает факты употребления крови в пищу , "вампиром" называть можно . Жизнь стала бы невозможной , если бы каждое слово приходилось сверять с судебным постановлением . Адвокаты и сами это прекрасно понимают , считал Болэм , но начинают тяжбу единственно для того , чтобы раздуть счет , который будет в конце - концов предъявлен владельцам "News of the world" .

Суд над Болэмом получился очень веселый . Адвокаты сторон пикировались , сам редактор откровенно глумился над своими противниками . Тираж "Daily mirror" вырос почти на 50 % и , казалось , вся Великобритания следит за перебранками в суде . В конце - концов Сильвестра Болэма обвинили и в неуважении к суду , и лишили права выступать ( он мог делать заявления только через адвоката ) . Любопытным оказался приговор : факты диффамации были признаны судом , но виновными были объявлены владельцы газеты , а не главный редактор . Владельцы газеты оплатили все судебные издержки и штраф в 10 тысяч фунтов - стерлингов . Но Болэм за свою строптивость тоже поплатился : судья отправил его на три месяца в тюрьму , дабы редактор имел возможность спокойно подумать об уважении к судам и законам . Сильвестр Болэм попал в ту же самую тюрьму Лью , где находился Джон Хейг . Забавная коллизия , не правда ли ?

Другим важным шагом адвокатов Хейга явилось приглашение для независимой психиатрической экспертизы Генри Йеллоулиса , о котором уже было упомянуто выше . В начале июня он провел освидетельствование обвиняемого и подготовил свое заключение . Врач согласился выступить на суде как независимый эксперт .

Суд с участием присяжных заседателей под председательством судьи Хамфриса открылся в Лондоне 18 июля 1949 г. Хейг , внимательно прочитавший материалы предварительного расследования , сделал необходимые выводы ; он уже не был ироничен и самонадеян . Теперь он был уже виновен , вопрос лишь касался степени жесткости наказания . Помимо убийства Дюран - Декон обвинение на этот раз намеревалось доказать и убийства трех членов семьи Максвен и двух - Хендерсон . В самом начале процесса на вопрос о признании собственной вины Хейг ответил категорическим : "Нет !" . После этого он замолчал и в ходе слушаний не произнес ни единого слова - адвокаты посоветовали ему молчать , а у обвиняемого всегда есть право не свидетельствовать против самого себя . Хейг просидел на своем месте с кроссвордом в руках не поднимая головы .

Обвинение поддерживали : Генеральный прокурор , член палаты лордов , сэр Хартли Шоукросс , а также его помощники Эрик Нив и Джеральд Ховард . Обвинение считало недоказанным факты убийств 3 человек , фамилии которых Хейг так и не смог назвать , но было готово раскрыть механизм убийств двух семей , которые на самом деле стали жертвами преступника .

Благодаря большой подготовительной работе обвинители распологали внушительным набором улик . Доверенности на продажу домов , автомашин , прочего имущества Максвенов и Хендерсонов были подделаны Хейгом и соответствующие экспертизы подтвердили это . Хейг написал письмо от имени Роуз Хендерсон ее родному брату . Вещи Роуз обвиняемый продал Барбаре Стефенс . Обвинитель предъявил в суде дневник Джона Хейга , в котором возле каждой даты , соответствовавшей убийству , ставились полосы красным карандашом .

Обвинитель восстановил хронологию действий преступника . Шоукросс доказывал , что первым был убит Уильям Максвен и случилось это 9 сентября 1944 г. В календаре Хейга эта дата была отмечена красной полосой и после этого дня никто не видел Уильяма живым . Джон Хейг сообщил родителям Максвена , что их сын прячется от призыва в Вооруженные силы где - то в Шотландии ; чтобы придать своим словам достоверность , он дважды выезжал в Глазго и отправлял оттуда почтовые открытки от имени Уильяма . Эти открытки тоже фигурировали в суде .

Затем последовала расправа над старшими Максвенами . Случилось это точно после 2 июля 1945 г. После этой даты в дневнике Хейга были проведены две жирные красные линии . Тела мужчины и женщины также были растоврены без остатка . От имени Максвена - отца он подделал заявление о временной приостановке начисления пенсии в связи с долговременным отъездом в США , а также нотариальное заверение этого заявления . Затем последовали многочисленные фальсификации других документов , вплоть до поручений брокерской конторе на продажу акций Максвена и перевод вырученных денег на депозитный счет в банке . Далее , по подолжной доверенности на свое имя Хейг эти деньги получил . Всего по подсчету Генерального прокурора Шоукросса , на убийстве семьи Максвенов и реализции их имущества Хейг заработал 7 720 ф. - стерлингов .

К лету 1947 г. все эти деньги были обвиняемым потрачены . Поэтому он дал объявление о покупке дома и в качестве потенциального покупателя стал обходить лондонские семьи , в поисках более предпочтительного объекта нового преступления . В качестве такового его привлекла чета Хендерсонов ; Арчибальд , 52 - х лет , и Роуз , 42 - х лет , детей не имели и оказались очень общительны.

Это были зажиточные люди , на собственную беду увлекавшиеся музыкой . Хейг , сам прекрасно разбиравшийся в церковной музыке , смог произвести прекрасное впечатление на Хендерсонов . О цене на дом они так и не сговорились , но добрые отношения , тем не менее , сохранили . Прокуратура смогла найти документы , свидетельствовавшие о том , что 22 декабря 1947 г. Джон Хейг заказал три 40 - галлонных ( это почти 545 литров ! ) бочонка серной кислоты , а также две 42 - галлонных ( 190 литров ) стальных бочонка . Во второй декаде февраля 1948 г. Хейг приехал к Хендерсонам домой и задержался у них на три дня . На четвертый день - 12 февраля 1948 г. Хейг вывез Арчибальда Хендерсона в Крэвли , на свое "конверсионное производство" , и застрелил его там . Вернувшись за Роуз , он сообщил , что ее муж заболел , доставлен им в больницу и теперь зовет жену к себе . Роуз позвонила брату - Арнольду Берлину - и сообщила , что уезжает с Джоном Хейгом . Арнольд под присягой на суде заявил , что Хейг был последним , кто видел сестру живой ... Хейг даже голову не поднял от кроссворда .

С имуществом Хендерсонов обвиняемый разделался точно также , как двумя годами прежде с имуществом Максвенов . В этом случае добыча достигла 8 тыс. ф. - стерлингов . Это может показаться удивительным , но ни у кого не вызывали сомнений документы , сфабрикованные Хейгом . Бумаге , заверенной поддельной печатью нотариуса , верили все : брокеры , риэлтеры , банкиры ...
Новая удача вскружила голову "специалисту по материаловедению" . Весной 1948 г. он купил салун "Эйвис" , ударился в азартные игры . Проигрывал больше , чем выигрывал , салун же - оказался нерентабелен . И в декабре 1948 г. Джон Хейг оказался в долгах .

Так он пришел к идее "производства накладных ногтей" . Идея никого не интересовала ; в течение января 1949 г. Хейг обращался к нескольким лицам с предложениями организовать совместное производство в Крэвли , но желающих так и не нашел . Хартли Шоукросс пригласил в суд этих людей в суд в качестве свидетелей обвинения . Он предъявил составленный Хейгом список вещей , которые необходимо было купить в первую очередь ; в этом списке носки , зубная щетка , мыло ... В феврале обвиняемый не имел денег на самое необходимое , он просрочил платежи за гостиницу , нарушил неснижаемый остаток на банковском счете и банк пригрозил ему замораживанием счета .
В поле зрения Хейга осталась одна Оливия Дюран - Декон . Преступник заработал на этом убийстве совсем немного - всего 131 ф. - стерлингов . Таковой оказалась цена жизни немолодой доверчивой женщины .

Генеральный прокурор буквально уничтожил Джона Хейга . Рассуждая очень взвешенно и логично , без личных выподов и сарказма , он на корню разрушал все возможные тезисы защиты даже до того , как они были озвучены . Из 33 свидетелей обвинения , выступивших в зале суда , адвокаты подвергли перекрестному допросу ... лишь четверых . Т. е. показания остальных 29 человек были столь исчерпывающими и достоверными , что к ним даже не возникло вопросов . Это соотношение показывает исключительно глубокую проработку линии обвинения и серьезнейшую подготовку к процессу .

Защите оставалось педалировать тему безумия Джона Хейга . Максвелл Файф начал эту тему развивать издалека : мол , разве мог нормальный человек после совершения убийства пойти в пивнушку в Крэвли и шутить там ? Поскольку тезис выглядел малоубедительно , адвокат вызвал старшего инспектора Мэхона в качестве свидетеля защиты и долго пытал его вопросами о происхождении окровавленного перочинного ножа из бардачка машины Хейга . По версии самого Хейга он этим ножом нанес удар в горло , чтобы пить кровь Оливии Дюран - Декон . "Или просто вымазал его кровью , чтобы в дальнейщем симулировать безумие ", - в тон адвокату продолжил инспектор и указал на то , что не существует никаких объективных свидетельств нанесения такого удара и вампиризма вообще . Как ни бился Файф над старшим инспектором , так он и не смог добиться от опытного полицейского служаки неосторожных оговорок или умозаключений .

Адвокатам приходилось теперь уповать на свой последний резерв - психиатрическую экспертизу Генри Йеллоулиса . Вообще , на процессе был представлен весь спектр психиатрических оценок Джона Хейга . Доктор Матесон своим заключение выразил суждения большинства врачей , которые посчитали обвиняемого вменяемым человеком . Доктор Перри Смит выразил несколько иную точку зрения , которая сводилась к формуле : вменяем , но болен . Один только Йеллоулис был намерен доказывать невменяемость ( а значит - неподсудность ) обвиняемого .

Эксперт начал очень солидно и издалека . Он предъявил присяжным заседателям специальное научное пособие , озаглавленное "Книга описаний умственных болезней" , которая являлась руководством для экспертиз такого рода , и заверил , что именно это официальное издание направляло его исследования . После такой торжственной преамбулы профессор перешел к изложению своей точки зрения . Он полагал , что причина болезни Хейга кроется в его ультрарелигиозном воспитании . Мальчик воспитывался в сектантской семье , но уже в возрасте 14 лет начал интересоваться католицизмом ; его восторгала христианская обрядность и красота католических служб . Внутренний надлом , произошедший с ним в эти годы , спровоцировал все дальнейшие проблемы Хейга . Свои духовные страдания и раздвоенноть мальчик воспринимал как признак некоей особой одухотворенности и избранности . Ребенок в какой - то момент поверил в свою непохожесть на других детей и некую особую миссию , ему уготованную . Отсюда чрезвычайно завышенная самооценка и восприятие других людей , как недоумков . Надо сказать , что генезис этого комплекса был вскрыт доктором Йеллоулисом довольно подробно и точно , причем заключения профессора в этой части полностью разделялись и другими экспертами . Но вот из этого посыла профессор сделал вывод , которого не сделал никто , кроме него : "Жизнь человека разделялась на две части : интимно - духовную и общественную . Пропасть между ними росла , человек страдал от своей недооцененности . Так формировалась параноидальная индивидуальность ."
Лживость Хейга , его стремление манипулировать людьми , склонность к антиобщественному и аморальному обогащению , неспособность к систематическому труду в любом его проялении - все это , по мысли психиатра , однозначно свидетельствовало о болезненном состоянии ума и души обвиняемого . "Паранойя - это болезнь честолюбца и эгоцентрика" , - заключил вводную часть профессор . После чего перешел к разбору и анализу конкретных деталей . Йеллоулис рассуждал о процессе пития мочи Хейгом и даже умудрился привязать это действо к побудительной причине в ... Ветхом завете . Особо разобрал тезис о сексуальной холодности Хейга и объяснил ее ... "сублимацией в самопоклонение" . Довольно долго рассуждал о том , что во время экспертизы , на его просьбу назвать самых необыкновенных исторических личностей , Хейг написал : "Христос и Гитлер" . Эксперт считал , что видения сочащихся кровью деревьев Хейг выдумать не мог .

Рассуждения профессора Йеллоулиса были , безусловно , очень интересны и весьма компетентны . Зал слушал психиатра затаив дыхание . Казалось , специалист откроет через минуту истину в последней инстанции .

Но когда к перекрестному допросу профессора психиатрии приступили представители обвинения , то флер многозначительности стал исчезать прямо на глазах . Прежде всего , Йеллоулису пришлось признать , что хотя он действительно приезжал в тюрьму 5 раз , встреч с Хейгом эксперт имел всего две , и каждая продолжительностью около часа . Остальное время психиатр потратил на изучение документов дела . Он признал , что не имел никаких объективных свидетельств тому , что говорил . Когда Шоукросс поинтересовался у Йеллоулиса : "Почему Вы думаете , что Хейг пил мочу из - за того , что хотел именно крови , а не спиртного ?" , психиатр не нашелся что ответить и промолчал . Обвинитель тогда усилил нажим и поинтересовался , почему эксперт думает , что обвиняемый вообще пил мочу ? Йеллоулис выдавил из себя признание , что никаких объективных свидетельств тому , что Хейг и в самом деле делал то , о чем рассказывал , не существует .

Затем Шоукросс рассказал о том , что обвинению достоверно известно ( и свидетели могут быть приглашены сейчас в зал ) , что Хейг установил хорошие отношения с персоналом Суссекской психиатрической больницы . У работников лечебницы он выспрашивал о поведенческих стереотипах , чертах и привычках больных разных категорий , а потом пытался все это имитировать перед обследовавшими его экспертами . "Не похоже ли это на симуляцию ?" , - спросил Генеральный прокурор .

Рядом взаимосвязанных вопросов Шоукросс добился того , что эксперт признал - таки вслух очевидную , в общем - то , мысль : Хейг полностью отдавал себе отчет в том , что убивая людей , поступает неправильно с точки зрения закона . Мысль эта была очевидной потому , что иначе невозможно было объяснить те хорошо продуманные меры по сокрытию следов преступлений , которые обвиняемый предпринимал .

Но раз Хейг отдавал себе отчет в незаконности своих действий и все равно их совершал , значит он действовал с осознанным умыслом ! А значит , с точки зрения закона , он подлежит суду ... Шоукросс буквально уничтожил все пространные и сложные умозаключения эксперта , причем проделал это настолько спокойно , безо всяких внешних эффектов , что сам Йеллоулис не сразу сообразил , что перекрестный допрос опровергнул всю его умозрительную конструкцию . Примечательна фраза , которой генеральный прокурор завершил перекрестный допрос независимого эксперта : "Прежде Хейг уже изображал из себя адвоката , доктора , инженера , коммерсанта ... Так что же мешало ему теперь изображать психбольного ?" Глубоко посрамленный , в глубоком молчании , Генри Йеллоулис оставил свидетельское место и сел в зале .

Его экспертизу попытался спасти было адвокат Файф , который с неуместным пафосом пустился в рассуждения о том , что умственные болезни очень трудно симулировать и это , дескать , лучшее свидетельство того , что Джон Хейг ничего не симулировал и не собирался это делать . Понимая , что тезис это весьма спорный , адвокат постарался не задерживаться на нем и помчался далее . Он опять вернулся к рассказам о питии Хейгом мочи , а затем перескочил к обсуждению его грез о крови . "Понимаете" , - восклиикнул Файф , - "грезы Хейга - истинный символ его безумия !"
Адвокат мог быть собой доволен : он умудрился произнести пространнцю зажигательную речь , ничего не сказав по существу .

Весьма любопытен был ответ Шоукросса : "Проблема перед судом всего одна - здравомыслие обвиняемого . Психиатр защиты не смог объективно доказать невменяемость подсудимого ." После чего предложил закончить прения по психиатрической экспертизе .
Защита Хейга была просто уничтожена . Файф это понял и заявил , что отказывается от вызова и заслушивания остальных свидетелей ( после Йеллоулиса он планировал вызвать для дачи показаний отца Хейга ) .

Процесс , фактически , на этом был окончен . После заключительных речей обвинения и защиты , а также наставления судьи присяжным заседателям , Хейг получил возможность сказать свое последнее слово . Он поднялся со своего места , улыбнулся , и произнес , обращаясь к судье Хамфрису : "Ваша речь - шедевр !"

Жюри присяжных совещалось всего 15 минут - это очень мало для столь сложных процессов с таким большим числом преступниых эпизодов . Эта краткость служит лучшим указанием на то , что присяжные не испытывали ни малейших колебаний , вынося свой вердикт .
Когда судья зачитал поданный ему вердикт присяжных : "Виновен" , он обратился к Хейгу с традиционным в английском правосудии вопросом : "Что Вы можете сказать в свое оправдание ?" ( Это классическое обращение некоторыми судьями иногда формулировались таким образом : "Обвиняемый , скажите , существуют ли причины по которым Вас теперь нельзя повесить ?" ) . Хейг ответил : "Вообще ничего" ( "Nothing at all" ) . Судья Хамфрис в ту же минуту вынес Джону Джорджу Хейгу смертный приговор . Произошло это 26 июля 1949 г.

В оставшиеся до повешения несколько дней за Хейгом наблюдали два психиатра . Они не нашли никаких заметных отклонений в психике осужденного . Хейг написал пространные письма Стефенсам - отцу и дочерям ; подготовил большую статью о самом себе для газеты "News of the world" . Он признавался , что ждал появления в тюрьме родителей , но этого не произошло . Лишь мать преступника передала ему устный привет через одного из журналистов .
Накануне казни Джон Хейг был перевезен в тюрьму "Вандсворт" , поскольку там была виселица . Преступник был повешен утром 6 августа 1949 г.

Хотя специальное постановление Министерства внутренних дел , принятое еще в 1890 г. , предписывало уничтожать веревку , которая использовалась для казни , а также личные вещи казненного преступника , в случае с Джоном Хейгом было сделано исключение .

Его одежда , а также волосы были переданы Музею Тюссо для того , чтобы в его экспозиции появилась появилась восковая фигура этого преступника , потрясшего своими злодеяниями и коварством всю страну .