Двадцать четвертого сентября 1858 г. в С . - Петербурге в собственном доме ( под N 34 по Знаменской улице , на ее пересечении со Спасской ул . ) умер бездетным один из богатейших представителей российского купечества Козьма Васильевич Беляев . Купец Первой гильдии , родом из никому не ведомого в Петербурге городка Сарапула , принадлежал к удивительной когорте людей , "сделавших себя сами" . Точной величины его состояния не знал никто , но все знали точно : Козьма Беляев - миллионщик .
Не являлось тайной плохое здоровье купца . Около полугода он болел : у него развивалась сердечная недостаточность , отекали ноги . Помимо артрита , мешавшего ему ходить , он страдал болезнью сердца , мучился сильными мигренями . Уже в мае , покидая дом для необходимых поездок в Сенат , Козьма Васильевич был вынужден брать с собою кого - либо из домашних слуг , чтобы тот помогал ему передвигаться по лестницам . Впрочем , до самых последних минут он сохранял завидную бодрость духа и деятельность ; Беляев являл собой воплощенный пример человека , чей дух находился в постоянной борьбе с телесными недугами . Несмотря на боли в ногах и пояснице , ум предпринимателя оставался точным и ясным ; он писал до 40 писем в день , причем всегда собственноручно , заставлял себя ходить , превозмогая боль . Практически с самого начала сентября он перестал выходить из дому . Врачи советовали ехать на воды - в Швейцарию или Италию - он же все грешил на обычный ревматизм да отговаривался от поездки занятостью . Смерть купца последовала от обширного кровоизлияния в мозг , что и было удостоверено надлежащим образом . Вообще , естественность причины смерти Козьмы Васильевича Беляева никогда не подвергалась сомнению и никем не оспаривалась .
Дела Козьмы Беляева были на подъеме . Он управлял имуществом племянников своей жены - Александра и Ивана Мясниковых - и кроме того , оперировал своими собственными деньгами . О масштабах его деятельности можно судить по тому лишь , что в сентябре 1858 г. он по одному только Петербургу одновременно вел два огромных контракта : на покупку судостроительного завода Берда и литейного завода герцога Лейхтенбергского . По первой лишь сделке Беляев вместе с купцами Жадимеровским и Клеменцом покупали полностью производство и Гутуевский остров за 2,3 млн . рублей ; из этой суммы Беляев вносил 1,5 млн. рублей . Это были колоссальные деньги ! А кроме этого Козьма Васильевич брал огрмные винные откупа в разных регионах России , управлял спиртовыми и винными заводами , занимался лесозаготовкой , рыбными промыслами и пр.
Шестого ноября 1858 г. - по прошествии сороковин с момента кончины - его вдова , Екатерина Васильевна Беляева предъявила для засвидетельствования в Первом Департаменте С. - Петербургской гражданской Палаты духовное завещание купца , датированное 10 мая 1858 г .
Текст предъявленного документа был написан колежским асессором М . А . Целебровским и подписан Беляевым , а также свидетелями составления акта : протоиереем В . Я . Сицилинским и доктором , колежским асессором Ф . И . Отто . Завещание было исполнено на одной странице листа обыкновенного формата , подпись купца легко прочитывалась как "Козьма Беляев" . Текст завещания в существенной своей части гласил : "Все движимое и недвижимое имение , в чем бы оно ни состояло и где бы оно ни оказалось , денежный капитал , какой будет налицо , в делах и оборотах или в долгах на других , и все мои коммерческие предприятия с казною и частными лицами предоставляю в неприкосновенную собственность моей жены , Екатерины Васильевны Беляевой , должной сделать следующие выдачи : родной сестре моей , вдове Анне Васильевне Ремянниковой - 4000 рублей , вдове Анне Никифоровне Арефьевой - 2000 рублей и конторщику моему Николаю Дмитриевичу Шмелеву - 3000 рублей" .
Палата приняла предъявленное завещание к рассмотрению . Из полиции был получен документ , всегда составлявшийся в случаях возможного возникновения спора о наследовании . Это был полицейский акт , составленный и подписанный старшим помощником станового надзирателя Рошковским , который назывался довольно неудобоваримо для уха современного человека : "О приведении в известность охранения оставшегося после смерти К . Беляева имущества" . Документ этот по сути своей д . б . описью бумаг и личного имущества покойного и призван был не допустить расхищения ценных вещей и документов прислугой или теми из наследников , которые могли бы поспеть к телу прежде других . Акт , подписанный Рошковским , указывал , что в кабинете купца были обнаружены и описаны "наличными деньгами 350 рублей , старой серебряной монеты 25 шт . и разного рода бумаги , которые впредь , до составления описи , опечатаны полицейской печатью" .
Кроме того , в гражданскую Палату были приглашены Целебровский , Отто и Сицилинский , которые дали необходимые объяснения о происхождении завещения и появлении под ним их подписей . Объяснения свидетелей были сочтены удовлетворительными и 16 ноября 1858 г. - согласно действовашим правилам - гражданская Палата засвидетельствовала предъявленное Екатериной Беляевой завещение . Другими словами , по результатам проверки документ этот признавался подлинным и вдова объявлялась юридически законной наследницей состояния купца ( с условием осуществления оговоренных в завещании выплат ) .
Екатерина Васильевна Беляева вдовой - "миллионщицей" пробыла , однако , совсем недолго . Под самый Новый Год , 22 декабря 1858 г. она уступила полученное наследство братьям Александру Константиновичу и Ивану Константиновичу Мясниковым . И не только наследство , но и свои собственные винокуренные заводы ( Комаровский под Рязанью и Чурановский под Вяткой ) , и тихвинскую лесную дачу ( участок леса под промышленную вырубку ) . Все передаваемое братьям имущество оценивалось договором уступки в 392 653 рубля . Взамен вдова получала от Мясниковых сохранную расписку на сумму 272 663 рубля 30 копеек , которую выписал Козьма Беляев 21 мая 1858 г. , получая от братьев указанную сумму и их обязательство выплатить Екатерине Васильевне еще 120 тыс . рублей равными долями в течение 10 лет . Отдельным пунктом договора было проведено условие передачи Беляевой всех исков по обязательствам умершего несостоятельным должником Николая Мясникова , дяди братьев .
Этот договор настолько любопытен и важен для понимания дальнейшего , что в этом месте необходимо сделать небольшое пояснение . Козьма Беляев , выходец из провинциального городка Сарапул , начал свою карьеру и состоялся как предприниматель будучи управляющим помещика Константина Мясникова . Оперируя своими деньгами и используя деньги доверявшего ему дворянина , Беляев с умом распорядился оказавшимися в его руках капиталами . Когда брат Константина Мясникова - Николай - объявил о своем банкротстве , Беляев бросился спасать его , скупая долговые расписки и - как добросовестный слуга ! - не предъявляя к оплате . Много лет они пролежали в архиве купца без движения , пока племянники давно умершего Николая не избавили себя от этой подспудно существовавшей угрозы . В своей повседневной деятельности Беляев оперировал деньгами клана Мясниковых как своими собственными , так что конкуренты ( да и единомышленники тоже ! ) не могли понять , где заканчиваются деньги купца и начинаются деньги доверителей . Это давало ему очень большое преимущество в сравнении с противниками , поскольку конкуренты , по сути , боролись вовсе не с ним одним .
Т . о. , в самый канун Нового Года Екатерина Васильевна передала своим племянникам практически все имущество и средства , какими владела ; взамен она получила от них обязательство выплачивать ей по 10 тыс . рублей каждый год на протяжении 10 лет . Так можно сформулировать суть заключенного ею 22 декабря 1858 г. договора , если отбросить казуистическую шелуху нотариуса .
Минул почти год . В начале сентября 1859 г. в Петербурге появился сын родной сестры Козьмы Беляева - Надежды Васильевны Мартьяновой . Звали его Иван Мартьянов , был он небольшим купцом и приехал из далекого провинциального Сарапула , из которого некогда начинал свой путь в люди и сам Козьма Васильевич . Иван Мартьянов явился к вдове и имел с нею разговор ; о содержании его мы ничего уже не узнаем , но с большой долей вероятности можно предположить , что племянник умершего "миллионщика" попросил Екатерину Василевну Беляеву выделить сарапульским родственникам часть унаследованных капиталов . Вдовица ответила , что никаких капиталов нет и в помине , возможно даже , горько вздохнула ; племянник Козьмы Васильевича усомнился и попросил более точного ответа ... Как бы там ни было , плодом обстоятельной беседы Ивана Мартьянова с вдовой "миллионщицей" явилось появление племянника 12 сентября 1859 г. в приемной столичного Генерал - губернатора .
Иван Мартьянов подал заявление , в котором завещание Козьмы Беляева от 10 мая 1858 г. и сохранную расписку от его имени на 272 663 рубля 30 копеек называл подложными и просил личного вмешательства Генерал - губернатора для восстановления попранной справедливости .
Заявление Мартьянова было передано в Санкт - Петербургскую Управу благочиния , в чью компетенцию входило рассмотрение исков по гражданским делам ; Второй департамент Управы исследовав порядок вступления Екатерины Васильевны Беляевой в права наследования покойному мужу нарушений никаких не нашел и вынес на заявление Мартьянова определение : "оставить без последствий с предоставлением права обратиться с заявлением спора о подлоге завещания в гражданскую Палату" .
Иван Мартьянов из Петербурга не уехал . Видимо , он предпологал продолжить тяжбу , но в ход событий вмешался слепой рок . Восемнадцатого декабря 1859 г. Иван с подозрением на холеру был доставлен в приемный покой Обуховской больницы , где и умер в тот же вечер . Вскрытие тела не проводилось ; "скорбный лист" ( история болезни ) подтверждал заболевание холерой и не было никаких оснований считать смерть неестественной .
Скоропостижная , нелепая гибель Ивана Мартьянова далеко не единственная смерть в этом деле . По странному стечению обстоятельств слепой рок будет вовсе не слеп в выборе жертв ; мы увидим , как один за другим умирали люди опасные , либо потенциально опасные только для одной стороны ( противная сторона вовсе не страдала ) . Это очень любопытный момент , к обсуждению которого еще придется вернуться ; пока же стоит обратить на это внимание читателей .
В новом - 1860 г. - в состоянии белой горячки попал в сумасшедший дом Макар Афиногенович Целебровский . Именно этот человек написал текст завещания , который был подписан Козьмой Беляевым . Целебровский был запойным алкоголиком ; немного придя в себя под присмотром врачей , он вышел из больницы , но через месяц попал туда вновь . Произошло это 25 апреля 1860 г. Он бредил наяву , не узнавал родных и вообще пребывал в полном отрыве от реальности . Тяжелый алкоголический токсикоз привел в конце - концов к тому , что Целебровский умер 21 мая 1860 г. прямо в психиатрической больнице . Возможно , имело место нарушение режима содержания и больной получал алкоголь от навещавших его лиц . Как бы там ни было , через несколько месяцев после Ивана Мартьянова умер человек , способный как никто другой , пролить свет на историю появления завещания Козьмы Васильевича Беляева .
После Макара Целебровского , всю жизнь прожившего без пары запасных штанов и не имевшего порой лишней копейки на стопку онисовой , неожиданно обнаружили 20 тыс . рублей , целое состояние . Никто не мог объяснить происхождения этих денег . Этот любопытный факт заслуживает того , чтобы быть отмеченным особо .
В конце ноября 1860 г. в столице появляется родная сестра Козьмы - Надежда Васильевна Мартьянова , мать умершего от холеры Ивана . Она повторила путь сына и встретилась с вдовой брата . Разговора у женщин не получилось : Надежда Васильевна потребовала части денег брата , вдова стала кричать , что тот всю жизнь знать не хотел сарапульскую родню и вообще денег никаких не было и нет - одни долги
В феврале 1861 г. Надежда Васильевна Мартьянова предъявила в С. - Петербургскую гражданскую Палату "спор против завещания Козьмы Беляева" . Она прямо утвердала , что имел место подлог и присвоение денег ; указывала на то , что Козьма Беляев не мог оставить одной сестре ( Анне Васильевне Ремянниковой , проживавшей с ним в Петербурге ) 4000 рублей , а другой - полностью отказать в деньгах ; очень точный и внимательный в мелочах брат ее не мог подписаться под завещанием просто "Козьма Беляев" , все свои письма и документы он подписывал "фридрихсгамский первостатейный купец Козьма Беляев" либо - "фр . пер . куп . К . В. Беляев" .
Собственно , именно с этого момента и начинается та историческая тяжба , которая составляет тему этого очерка .
Но миновало всего три недели с подачи Н . В . Мартьяновой ее заявления , как она ... скоропостижно умерла . Если кто - то и стоял за подозрительно быстрыми и внезапными смертями матери и сына Мартьяновых , то этот человек мог , казалось бы , теперь вздохнуть с облегчением! Родня Козьмы Беляева не могла более побеспокоить счастливых обладателей его состояния .
